тучной дамы, появилась голова Анюты. Ее рука потянулась за пустой чашкой Профессора, а глаза с любопытством стали рассматривать монеты. Олег же наоборот, едва взглянув на стол, сразу потерял интерес к шумной посетительнице.
– Хотите чего? – официантка забрала чашечку и перевела свой взгляд на женщину.
– Топай, топай, не до тебя.
– Тьфу, подумаешь, да мы на огороде каждый год такие находим, – передернула плечиками Анюта и пошла прочь.
– Вот видите Зинаида, и так почти на каждом огороде, – Олег безжалостно опускал женщину «на землю» – А мне их несут, несут… Ей Богу, хотите такие же вам продам? Недорого…
– Ты мне баки тут не заливай! Несут ему… Сколько стоят монеты?! – глаза Зины сузились, и превратились в узенькие щелочки. Правая рука обладательницы рублей сжалась в кулак, и ее надутое лицо запылало бордовым цветом.
«Ударит. Сейчас ударит», – с тоской подумал Профессор и отодвинул от себя подальше серебро.
– Это очень дорогие экземпляры, женщина. Я бы их оценил в пару тысяч, никак не меньше.
– Я согласно, забирай! – Она пододвинула кучку обратно к Олегу.
– К сожалению, я их не могу у вас купить. – Профессор, скрипнув стулом – отдалился.
– Денег нет что ли?! – ее пальцы снова начали сгибаться.
– Да что вы! Вот взгляните, – и он опять повторил тот же самый фокус с купюрами. – Нет, дело не в этом. Я просто их оценил. У вас обязательно купят эти рубли в любом антикварном магазине Киева. Главное не продешевите… Держите цену, Зина.
Зинаида недоверчиво скосила взгляд на оценщика.
– Да, не сомневайтесь, – Олег нежно похлопал женщину по руке, – я просто жду дорогую икону, с минуты на минуту должны принести. Вот и деньги уже отложил.
– А если я их в Киеве не продам?
– Да что вы… У вас там эти рубли с руками оторвут, да еще и ноги целовать в придачу будут. – Олег усмехнулся про себя, – «Если тебе за это добро дадут сто гривен – считай, что ты вновь стала девочкой».
– Ну, смотри у меня! – пригрозила ему дама увесистой рукой, сгребла монеты в платочек и не прощаясь, вышла на свежий воздух.
Тут же словно из-под земли вырос Жора и плюхнулся в насиженное место:
– И что это было за чудовище, Олег?
– Ты разве не видишь – невменяемая. Скажи, что ее добро пятьдесят гривен стоит, удушит еще за столиком, – он поправил очки на носу и взглянул в сторону бара. – Жора, а ну-ка позови это дитя полей и огородов.
– Аня…
Вместо ответа, раздалось шуршание пакета и звон бокала.
– Аня!
Послышался цокот каблучков и хруст чипсов.
– Звал меня, Жорик?
Директор покраснел, а Олег от души рассмеялся.
– А ну-ка дыхни… – Георгий привстал со стула и поднес нос крючком к аленьким губкам. – Ах, ты ж дрянь! Коньяк пила?!
– Чуть-чуть. Две капельки…, – заныла Анюта и незаметно
