этой дороге сейчас везли Мэйса. На второй телеге, он увидел свой птицелет. «Наверное, наградят», – не без гордости подумал он.
Вскоре показались стены города. Они тянулись, возвышаясь с одной стороны над кромкой леса, а с другой – истаивая в безбрежной степи. Казалось, они опоясывали весь мир, деля его пополам. Старики рассказывали, что в давние времена находились смельчаки, которые пытались найти конец этой стены. Но возвращались ни с чем.
Эти стены и подтолкнули Мэйса на создание птицелета. Они были такой высоты, что если поставить на плечи друг другу троих таких, как Мэйс, на них все равно невозможно было взобраться. А так хотелось посмотреть, что творится за этими стенами! Особенно ночью, когда из-за них, озаряя окрестность, мерцал голубой свет. Он походил на сияние далеких звезд, только стократ увеличенное. «Может быть, там звезда, упавшая с неба?» – думал Мэйс. Он завидовал птицам и стал присматриваться, как они держатся в воздухе, а потом пришла мысль: «А что, если сделать крылья?»
Два года ушло у него на осуществление мечты. Мэйс скрывал ее ото всех, из-за чего растерял всех друзей. Ему стали неинтересны их прежние забавы. Даже Милона – предмет его воздыханий, перестала обращать на Мэйса внимание.
Из палок, соединенных треугольником, Мэйс смастерил крылья и обтянул их старыми рубахами. Ночами, когда в доме все засыпали, он тайком выводил коня и уезжал далеко за поля, туда, где высилась одинокая скала. Там же в узкой расщелине он прятал свой птицелет, заваливая его камнями.
Поначалу он просто привязывал крылья к рукам и махал ими, подражая птицам. Но крылья не хотели поднимать его мощное тело. Позже Мэйс соединил два крыла в одно, а снизу приделал перекладину, на которой можно было удерживаться, держась руками за веревки. Этими веревками можно было управлять птицелетом. Со временем он понял, что нужно «поймать ветер», чтобы плавно парить под этим большим крылом.
У самых ворот один из Стражников молча протянул Мэйсу баклажку. Это было кстати: его уже давно мучила жажда…
Мэйс глотнул, и словно провалился куда-то. Очнувшись, он услышал голоса. Не открывая глаз, он постарался не выдать себя лишним движением.
– Тяга к знаниям у них в генах, и мы ничего не сможем изменить,– раздраженно говорил кто-то. – То механическую сеялку смастерят, то солнечные часы. Еще три-четыре столетия, и они начнут изобретать межпланетные ракеты. Считаю, что надо закрывать проект.
– Простите, Акар, не могу согласиться с Вами. – Возразил более спокойный, голос, – Это наш долг перед космической цивилизацией. Вы не забыли, что на этот проект мы получили от ГАПа2 такие субсидии, что наша планета безбедно просуществовала не одну тысячу лет? По решению ассоциации гибнущую цивилизацию…
– Да они уже четыре тысяч лет гибнут… – язвительно возразил первый.
– Ну, если тяга к знаниям у них так неистребима, может быть стоит предоставить им такую возможность? – спросил третий голос. –
ГАП – Галактическая ассоциация планет.
