даже хуже! Иной раз ты так смотришь на меня, будто продумываешь мою казнь.
– Нет, – покачал головой Рэйн.
– Я не могу врать. От твоих взглядов у меня затылок холодеет.
– А раньше, насколько я помню, всё было не так.
– Раньше, когда я только приехала в Ньон, мне было лестно, что ты смотришь на меня как на женщину.
– Что же изменилось? Не Левенхэм ли твой внушил эти опасения?
– Ты сам, прежде всего.
– Как это?
– Когда мне объяснили значение этого цвета твоих глаз, тёмно-серого (цвета пошлых желаний), я сразу же стала понимать всё иначе.
– Цвет пошлых желаний? Мои желания совсем не пошлые. Они естественны.
– А, ты знаешь, ты только что солгал мне. Я краем глаза увидела.
– В таком случае тебе могло померещиться.
– Не-е-ет.
– Мелисса, – наконец позвала Чайна Циан. – Эдриен будет зол, если ты опоздаешь к нему ещё сильнее.
– К нему? – Рэйн вскочил. Мелисса тоже поднялась. Она разгладила юбку, подняла голову и замерла, встретившись с ним взглядом.
– О, не обижайся, – попросила Мелисса. Её брови поднялись – по её представлениям это должно было придать выражению её лица открытости и искренности. Но, похоже, это новое, что в ней появилось – не актёрство. Левенхэм со своей требовательностью действительно изменил её. Она стала внимательнее к мужчинам, их чувствам и самолюбию в частности. Раньше ей и в голову не пришло бы сказать такое. Раньше, заметив, что задела (если бы вообще обратила внимание), она постаралась бы нанести рану больше, да больнее – ему. – Если бы я застала тебя в слезах, то вычеркнула бы из планов поездку к Эдриену.
– То есть ко мне ты просто заглянула мимоходом, так? – ему самому не понравилось, как прозвучали слова.
– Хм, с каких это пор ты стал таким? Но если хочешь обижаться – пожалуйста. А от скандалов меня избавь, – становясь жёстче, заявила Мелисса. – Я уйду немедленно.
– Я не собирался устраивать истерик. Или ты плохо меня знаешь?
– Прости. Это Эдриен. Он таков, что я, пожалуй, успела привыкнуть к тому, что надо вечно отстаивать свою… свободу выбора, скажем так.
– Мне жаль. Он точно любит тебя?
– Точно, – она не сдержала счастливой улыбки.
– И каковы его планы?
– Мы обвенчаемся летом.
– Как, уже? – шокированный, Рэйн постарался взять себя в руки и представить, что в пропасть летит не он сам, а… Чайна Циан.
– Сапфир говорит, венчание удастся, и молния в ступени церкви не ударит, если только ты не соберёшься помешать моему счастью. Поклянись, что не сделаешь ничего подобного.
– Сейчас я… немного удивлён… так что вряд ли смогу принести эту клятву. Может… в следующий раз. Кто… знает… вдруг откроется, что Левенхэм ещё больший развратник, чем ты думала – я. Если я узнаю о
