style="font-size:15px;"> – Лиза, ты магического барьера, что ли боишься? – спросил Андрей, не удержавшись.
– С чего бы? – пожала плечами Лиза. Если бы Андрей уже не выучил все ее интонации, он бы, наверное, поверил ее беззаботному тону.
– Значит, боишься, – заключил он. – И с чего бы? – язвительно повторил ее же фразу.
– Андрей! – одернул его Симон. – Ты как себя ведешь?
– Я-то нормально себя веду. А вот тебе, дорогой брат, не кажется подозрительным ее поведение?
Симон поморщился – он терпеть не мог вот это насмешливое «дорогой брат», и Андрей это прекрасно знал. Поэтому и сказал. Ему было обидно за уплывающую в сторону Москву – и за то, что все сделали вид, что так и надо.
Андрей подумал, не рассказать ли про сцену на заправке, но опять отбросил эту мысль. Сейчас-то точно Симон решит, что Андрей выдумывает с досады. Нет, пока отсутствуют явные доказательства – никаких обвинений. Просто факты. И логика. Может, Симон, все-таки задумается?
– Мы ведь ничего про нее не знаем, – продолжал Андрей, спокойным голосом, холодно глядя на Лизу. Он попытался представить себя инквизитором на допросе. А Лизу – подозреваемой в несанкционированных магических действиях. Был такой зачетный сериал по маг-зеркалу – «Черный ворон». Про инквизитора Ворона, который расследовал разные запутанные дела и ловил преступников. У него еще было два помощника – туповатые, но ловкие Стражи – Нюхач и Кусач. Дрались и вели след они очень красиво, но по части диалогов не блистали. В основном, их речь сводилась к восхищенным репликам: «Как это гениально, Ворон!» На что Ворон небрежно отвечал: «Элементарно, Кусач». Или: «Элементарно, Нюхач». Кажется, даже сам Ворон иногда путал своих помощников.
– Тебе не кажется это странным? – продолжал Андрей язвительным голосом инквизитора Ворона, – Человек живет с нами целый год и ничего не рассказывает про то, откуда взялся, и что с ним было раньше. Человек боится московского магического барьера, хотя известно, что барьер срабатывает только на преступников или замышляющих преступление против мирных граждан, государственной власти или государя. Может, ты замышляешь преступление против власти или государя, Лиза?
– Андрей! – прикрикнул Симон – и на этот раз его голос был очень сердитым. Для добродушного Симона – слишком сердитым. Поэтому Андрей решил, что пора заткнуться.
Некоторое время они ехали молча. Симон злился – это было понятно по тому, как дергано он вел фургон. Лиза сидела, отвернувшись к окну, и ничего не говорила. Андрей смотрел на ее тонкую шею, напряженные худые плечи – и ему вдруг показалось, что Лиза беззвучно плачет. И тогда ему стало стыдно. Не только за свои слова – но и мысли. В которых он представлял себя инквизитором, допрашивающим преступницу-Лизу. И еще, он вспомнил, как она сегодня вышла к этим магам. И пусть все, что она сделала, было очень странным, но все равно, получается, что она спасла тех людей. Она могла бы отсидеться с Андреем в фургоне и ничего не делать – но она их спасла. И возможно, сделала это, потому что Андрей этого хотел.
– Лиза… –
