как будто и не бывало. Остались жалкие обрезки былой гордости! Пожертвовал ради должности! – Подорожник тяжело вздохнул и, расстроившись, закурил.
Мы с Артюхиным переглянулись, но промолчали. Василий Иванович, нервно притоптывая носком туфли по асфальту, выкурил сигарету и произнес, примиряясь с неизбежным:
– Так тому и быть! Ладно, Ростовцев, тебя я знаю как облупленного, со всех сторон. А кого еще пришлют – неизвестно. Одно условие: сбрей свою гадкую растительность под носом. Не даны природой усы и не пытайся вырастить. Борода у тебя бывает неплохая, подходящая. Но эти волосенки – просто гадость, пародия! Удали и приступай к обязанностям. Принимай дела и должность!
Что ж, действительно, раз мои попытки взрастить более или менее приличное над верхней губой не удались, значит, я без малейшего сожаления могу сбрить свои усы. Вопрос далеко не принципиальный. Принципиально другое: как вести себя с друзьями-приятелями?
Разглядывая себя в зеркале, я намылил помазок, провел им по щекам, подбородку и начал мужественно снимать растительность с лица.
В душевую, напевая украинскую песню, вошел погрузневший в последние месяцы Мелещенко. Жирок несколькими складками свисал по бокам, а животик слегка оттопыривался, будто на пятом месяце беременности.
– О! Никифор! Избавляешься от мужской гордости? – ухмыльнулся он, намекая на предстоящую потерю усов.
– Чего не сделаешь ради должности замкомбата! Выполняю главное условие для продвижения по служебной лестнице.
– Хм! Я бы не только усы сбрил, но и что-нибудь кому-нибудь лизнул, – вздохнул Микола.
– Лизни мне, и я уступлю должность замполита нашего батальона, – хохотнул я.
– Как! Что я слышу? Ты уже замполит батальона? – вытаращил глаза Мелещенко и шумно выдохнул воздух.
– Расслабься, я тебя еще не имею. Пока… Но впредь веди себя хорошо. – И я похлопал успокаивающе его по широкой спине, довольный произведенным эффектом. – Приседать и гнуть спину при моем появлении не обязательно.
Новость сразила Николая наповал.
– Ну почему такая несправедливость? Ты самый отъявленный оппортунист и антисоветчик, который мне встречался в Советской армии! Тебе чужды идеалы социализма, постоянно насмехаешься над руководителями партии, над государственным устройством!
– Почему не доложил, не донес, раз так возмущен? – удивился я. – Если тебя мое поведение так задевает и раздражает, что удерживает от возмущения вслух начальству? И в конце концов, если ты хотел ускорить свой должностной рост, то не надо жрать водку и самогон каждый день!
– Не знаю, почему не сообщил куда следует? Определенно надо было настучать особистам. Тогда никому не взбрело бы в голову лепить из тебя Героя Советского Союза! Но я думаю, ты себе шею еще свернешь, – произнес Микола и ушел, громко хлопнув входной дверью. Ну вот, мнение одного из сослуживцев стало известно.
