зашла и вышла?! Скажут – почему не назвала себя, когда вызвала милицию? А чем я могла бы им помочь? Всего-навсего тем, что назвала бы им время его смерти: в полпервого, я еще посмотрела на часы… Только подумать, что я могла говорить с убийцей! Я слышала его дыхание, он дышал в трубку и молчал. Господи, как хорошо, что я смолчала. И это при моем-то языке. Могла погубить себя. Ведь это все равно что присутствовать при убийстве. Он решил бы, что этот несчастный успел мне что-то сказать…» Юлька вдруг увидела себя в зеркале витрины. Темноволосая девушка с испуганными голубыми глазами. Одна рука прижата к горящей щеке. На синей блузке расстегнута лишняя пуговица. Она машинально застегнула ее. Отвернулась от витрины и пошла дальше. В голове роились мысли одна ужаснее другой.
«Кем был этот человек? Лицо приятное, глаза закрыты… Но даже будь они открыты, я все равно бы его не узнала, потому что никогда не видела его раньше. А он меня все же знает… Или не знает, но хотел бы узнать… Как все это ужасно! Как ужасно! И даже Максу я не смогу рассказать».
Она резко остановилась, создав в толпе пробку. Ее пару раз толкнули, и только тогда она пришла в себя. «А ведь мне теперь нужно алиби, – пронеслось у нее в голове. – Мне необходимо алиби на случай, если меня обвинят в убийстве. А волосы? Вот и волосы пригодились. Все видели на работе, что я ушла оттуда рыжая, а приду каштановая. Значит, минимум часа полтора ушло на окраску и мытье головы. Да и место для такой процедуры надо подходящее, не в квартире же жертвы я красилась! Значит, дома! Значит, время на дорогу домой, на окраску, потом разговор с Максом… Вывернусь. Боже, до чего я дошла, уже придумываю алиби».
Юлька грустно побрела дальше. «Во всяком случае, я вызвала милицию, – успокоила она себя, – и совесть моя чиста… Жаль, что нельзя сказать Максу… А почему нельзя? Нет, Максу надо сказать».
Она добралась до работы только в начале четвертого. Женя, злой как черт, расхаживал перед железным крыльцом. При виде ее он оживился.
– Я заходил уже туда, и мне сказали, что ты пошла за простоквашей, – встретил он ее хмурый взгляд. – Долго же ты ходишь.
– Ладно, прости, – буркнула Юлька.
– Юля, я хотел сказать, что не получится пообедать, – торопливо заговорил Женя. – Нет времени. Давай просто посидим здесь во дворике, покурим. И я поеду.
– Хорошо, – махнула рукой Юлька. – Подожди только еще чуточку. – Она поднялась по лесенке и прошла в наборный зал. Гоша и Сергей встретили ее изумленными восклицаниями:
– Ну, ты даешь!
Юлька не сразу поняла, что они имеют в виду ее голову.
– Все в порядке? – хмуро спросила она. – Полковник меня не спрашивал?
– Несколько раз заходил и между делом спрашивал, где ты. Ты у нас уже и за кефиром ходила, и за молоком, и за сметаной…
– Ладно. Это все?
– Все. В конце концов он, наверное, понял, что ты ушла, и больше не спрашивал. Да, еще к тебе заходил шикарный
