берите в голову, Евдокия Матвевна, – успокоил хозяйку дома Костя. – Туда в галошах не пускают.
– Ну вот, – продолжал следак Полторак, – там пацаны девок часто приглашают на посиделки с «кексом». Это у них юмор такой. Или – «безопасный кекс».
– Я не понял, – решил уточнить въедливый Гольдман. – Эти бандиты что, перед тем как Коляна в речку сбросить, с ним ещё и кексом занимались?
– А кто их знает, – пожал плечами следак Полторак. – Может, они извращенцы. Напихали ему кекса – и с моста скинули. Чтобы концы в воду.
– Конец, – уточнил Костя.
– Почему – «конец»? – не понял Полторак.
– Потому что у Коляна – один конец. А концы его убийц в речке не обнаружены.
– Ночью, грязь, в антисанитарной обстановке… – засомневался судебный медик Зуб.
– Охота – пуще неволи, – пояснил следак Полторак.
– А как насчёт «налево начирикал»? – спросил Костанов. – Кто куда начирикал? И почему налево?
Насчёт левого чириканья ни Полторак, ни Гольдман, ни Зуб ничего прояснить не смогли. Зато криминалист неожиданно изрёк:
– А вчера, между прочим, родился Адольф Гитлер…
И многозначительно поднял указательный пальчик.
– Извините, Семён Давидович, не успел вас поздравить, – повинился Костя и уточнил: – Дата круглая?
– Вроде нет, – неуверенно сказал Гольдман. – А вот насчёт поздравлений, это, знаете ли, шутка дурного толка…
– А к чему вы вообще Гитлера приплели? – поинтересовался Костя. – Какая связь между вашим Гитлером и нашим Коляном?
– Может, и есть связь, если как следует поискать! – обиделся Гольдман.
– Семён Давидович намекает, что эти гопники занялись кексом со жмуриком, чтобы отпраздновать знаменательное событие! – радостно предположил следак Полторак.
Хата содрогнулась от громового хохота. Смеялись все, даже Дуся и Бабайкин. Один лишь Гольдман мрачно и сурово безмолвствовал.
Повеселевший и взбодрившийся Костя занёс странные цитаты про кекс и чириканье в блокнот. Тщательно была зафиксирована и печальная повесть Бабайкина о ночном походе на «толчок». После чего человечек растворился во мгле, которая неумолимо таяла, как бледнеет крепко заваренный чай, когда в него бросают ломтик лимона. Видимо, ломтик Бабайкина обладал такой же магической силой.
СПУСТЯ ЧЕТВЕРТЬ ЧАСА после растворения человечка к бабе Дусе ввалились опер Серёга Степцов и вечно сонный участковый. Выглядели они плачевно. Хлебосольное население пополнило словарный запас промокших пинкертонов несколькими занятными фольклорными выражениями, но к таинственной гибели Коляна они отношения не имели.
– Кой-чего раскопать удалось, – утешил следака Серёга. – В доме рядом с развилкой живёт молодая пара. То есть жена молодая, а мужику лет под сорок. Так вот, она его ночью разбудила, тоже крики слышала. Но, видно, под самый занавес драмы. Затихло всё
