на по биатлону…
Он не употреблял даже на охоте, не взирая ни на какие уговоры сотоварищей, считавших, что выпить накануне «потравы», а уж тем более – обмыть трофеи, дело святое. Нет-нет! Когда-то увлечение спиртным уже сыграло в жизни Жаркова не самую приятную роль…
Но вот сон – это действительно святое! Тридцатидвухлетний Жарков непреложно верил, что чем дольше и глубже спит мужик, тем лучше и для его здоровья, и для его карьеры – на любом, кстати говоря, поприще. Почему бабы этого не понимают, а? Вот, к примеру, ворона, что поселилась в ветвях рябины аккурат напротив окна их спальни. Чуть забрезжит первый луч света – орет во все горло, радостно так возглашает:
– Карр! Я проснулась! Карр! И весь мир должен не спать! Ведь я-то уже не сплю!
А время – пять утра, между прочим…
Точно так и жена – раз уж она на ногах, то и мужу никак нельзя покайфовать лишний часок под одеялом. Ворона…
Володя скосил глаза к будильнику. Времени, слава Богу, не пять утра, а все одиннадцать. Действительно, пора вставать. Июньский день за окном вовсю набирал силу. Если бы не вчерашние трудовые подвиги, так можно было бы и на охоту выбраться – тем более, что накануне, первого числа первого летнего месяца, в области открылся сезон отстрела кабанов.
Жарков рывком сел на постели и принялся было по привычке за утреннюю физзарядку – сделал два-три резких движения локтями; но острая боль в перетруженных мышцах заставила его прекратить разминку, глухо застонать…
– Я выходила замуж за успешного мужчину, за мировую знаменитость, за богатого человека! – выпалила Ниночка, швырнув на пол свою застиранную кофточку. – Но я была дурой… На самом деле я стала женой ничтожества, грузчика! Какая же я дура!
– А я вовсе даже не грузчик, – угрюмо буркнул Володя. – Я – старший экспедитор крупнейшей в городе продовольственной базы!
– Угу. Старший помощник младшего дворника, – язвительно пропела жена.
– Неправда! – начал кипятиться Володя. – У меня даже подчиненные есть. Водитель и…
– Грузчик, верно? Он твой подчиненный! И почему же ты вчера сам ворочал коробки? А?
– Ну… Запил грузчик, что тут поделаешь… На то он и грузчик, чтобы время от времени запивать. Вот мы с водилой и загружали фургон вместо него.
– А потом по магазинам разгружали! Отлично! Лучше бы ты сам пил, да деньги в семью приносил хорошие! Какой прок от твоей трезвости! А водиле, поди, из своего кармана заплатил, да? Знаю я тебя, ты всех на свете жалеешь, кроме родной жены!
«И так – каждое утро, – с горечью подумал Жарков. – Каждое воскресное утро. Слава Богу, хоть в будни я встаю раньше ее, ухожу, пока она спит. Подумать только! Попрекает меня тем, что я не пью. Другие жены только мечтать об этом могут! А тут… Не одно, так другое».
– А знаешь, – сказал Володя вслух, – я ведь прекрасно понимаю, почему ты сегодня с утра не в духе.
– И почему же? – грозно придвинулась Ниночка.
– Только потому, что вчера вечером я так устал, что сразу спать завалился. Не позанимался с тобой любовью. Первый раз за четыре года совместной жизни. Ты, детка, совсем избаловалась.
– А хотя бы и так! – выкрикнула Ниночка. – Секс – это моя единственная отдушина в нашем унылом браке. Других-то радостей ты мне подарить не можешь. И еще говоришь, что я избаловалась. Вон, кофточку разнесчастную постирала, а пятна все равно проступают. Последний раз уж не помню когда себе шмотки покупала…
– Так было не всегда, – упрямо гнул свое Володя. – Забыла, как по бутикам исландским шастала?
– Лучше даже не вспоминай! – закричала жена. – Почему ты не остался в Исландии? Тебе же предлагали контракт, а потом – тренерскую работу! Не-е-т, ему родная Вылегжа дороже! Он патриот! Он захотел тут и только тут биатлонистов тренировать… Подрастающую, блин, смену…
– Но я же не виноват, что у нас в Вылегже школу биатлона закрыли, – простонал Володя.
А сам подумал, что жена в свое время была права: надо, надо было плюнуть на все и остаться в Исландии, подымать тамошний, не слишком-то процветающий, биатлон. Сначала побегал бы на международных соревнованиях за сборную этой красивой, суровой и на удивление богатой страны, после этого сделал бы тренерскую карьеру… А какой чудный домик предлагали им с женой в Рейкьявике! Бесплатно, в полное владение…
Но для виду (и, кстати говоря, из принципа) Володя твердо решил не сдаваться в этом очередном выяснении отношений со своей половинкой:
– Вот ты говоришь, у тебя в жизни радостей нету. А ты устройся на работу, и будет у тебя, гм, радостей – вагон и маленькая тележка!
– Что? Что ты сказал? – зашлась во гневе юная мадам Жаркова. – Я – на работу? А ты тогда зачем мне нужен?
