Повтори.
– Выйти на углу Гайд-парка и безмятежно гулять по тропинкам, пока из-за куста на меня не выскочит серийный убийца.
– И самое главное?
– Не лезть с ним в драку, не строить из себя героя, а знать, что рядом полиция и меня, может быть, спасут.
– Может быть? Откуда такой пессимизм? Тебя непременно спасут, я же буду рядом, – искренне улыбнулся месье Ренар, а Шарль зачем-то перекрестил меня на католический манер.
Что ж, будем считать это приключением…
Я сдвинул капор на затылок и толкнул дверь. На мостовой у края тротуара действительно стоял паровой кеб, на месте возницы восседал рослый рыжий конь с белой полосой вдоль всей морды.
– Сидай, хлопчик, – с жутким акцентом произнёс он, сдвигая набекрень круглую шапку из овчины. – Домчим зараз, так шо ни одна подкована блоха за нами не ускачет!
Я вежливо кивнул, поднял ногу на ступеньку, едва не навернулся, запутавшись в подоле длинного платья, но как-то сел.
– Шо, поди, в первый раз на задании? – продолжил словоохотливый извозчик, поддавая пар. – Не боись, Фрэнсис не сдаст, я-то почитай не первый раз полиции помогаю. Молчишь? А-а, понимаю, служба. Ну ничё, ничё, хлопчик, щас спою – и от он твой парк! Ты какие песни любишь?
Я умоляюще взглянул на него самым долгим взглядом, полным морального укора.
Кебмен охнул, опомнился, прикрыл копытом рот, словно извиняясь, но уже через минуту залихватски распевал, пугая прохожих ночного Лондона:
Ехал казак с Дону,
От Дону до дому.
Конь дорожку чует,
Где казак ночует.
Вот моя станица,
Конь летит, как птица,
Вижу по примету,
Милой дома нету,
Милой дома нету,
Нет в окошке свету…
По зрелом размышлении можно было быстро догадаться, откуда он.
Ещё двенадцать лет назад между странами было подписано соглашение о едином свободном экономическом пространстве от Лиссабона до Камчатки. Свободные передвижения людей и животных (тьфу, «близких к природе»!) давно стали нормой.
В частности, уже упоминавшаяся здесь гвардия королевы была едва ли не полностью укомплектована настоящими русскими медведями. Здоровые, невозмутимые, широкоплечие, они и без высоких шапок выглядели впечатляюще. Её величество была за ними как за каменной стеной!
Единственно, что оставалось непонятным, так это почему донского жеребца зовут Фрэнсис? По идее какой-нибудь Григорий или Остап было бы логичнее, но Фрэнсис?! И вот с этой глупой мыслью я был крайне вежливо высажен из кеба на углу старого парка.
– Коли вдруг шо не так, я от за тем домом буду, – оскалил зубы рыжий конь. – Докричишься?
– Наверное.
– И за проезд полшиллинга гони. Я ж тя не задарма катаю.
Святой Ньютон-шестикрылый, откуда у меня деньги? Я нервно похлопал себя по бокам, и – о чудо! –
