с которым можно только в противогазе марки «А». Доза алкоголя, опасная для организма, содержится не в 200, а в 2 литрах вина – и бодяги, и самого элитного. Никакие эпидемии, катаклизмы и войны не вызывают столь массовых и постоянных смертей, катастроф, искалеченных судеб и трагедий. А теперь поднимите руки, кто стал бы пить вино без алкоголя?.. А кто думает при этом о его вреде?! Вот и вся наша правда о здоровье, братцы. Мы – цивилизация алкогольных наркоманов – плевать хотели на здоровье. Это я к тому, что все рассуждения о вредности чего-то там в вине, мягко говоря, грешат лукавством.
Посему вернёмся к столу – бутылки откупорены! Мы можем говорить только о сравнительной безвредности лабрусковых сортов. И она достаточно наглядна. 80 % технических сортов в США и Канаде, и почти 100 % в Бразилии – традиционно изабельные. Они там разрешены, потребляются в огромных количествах, и на печень американцы жалуются намного меньше, чем мы с вами!
Итак, у нас есть очень разный виноград. Есть «пехота» – изабельные сорта, есть «кавалерия» – качественные винные к/у, и есть «тяжёлая артиллерия» – крупноплодные столовые к/у. Худшее постоянно заменяется лучшим, и время всё расставит по местам. Даже несмотря на наши явные усилия всё запутать – о чём далее.
Спич о клонах
Ну почему нам надо постоянно улучшать всё хорошее?!
Иногда какая-то почка куста мутирует. Из неё растёт побег с изменённым генотипом. Из такой лозы вырастет куст-мутант, чем-то не похожий на собратьев. Если новые качества ценны, мутанта размножают. Получается клон – потомство уклонившегося куста, сохраняющее при вегетативном размножении свои свойства. Существует и клоновая селекция – отбор и изучение ценных почковых мутаций.
Для увлечённых виноградарей слово «клон» в последнее время стало прямо-таки статусным символом. В каталогах особо крутых мастеров-коммерсантов обязательно присутствует хотя бы пара известных сортов, скромно помеченных эпитетами «улучшенный», «устойчивый», «сверхранний» или загадочным номером. Это подразумевает, что мастер размножает новый клон, который превосходит исходный сорт тем, что лишён его главного недостатка.
Как-то так получается, что у самых лучших сортов недостаток всегда «один». Если бы не он – цены бы сорту не было! Всего один изъян – цель заманчивая, и виноградари увлечённо ищут куст, который вдруг смутировал в нужную сторону. И, естественно, находят. Но в последнее время что-то подозрительно часто. «Эх, если бы Кодрянка не горошила!..» «Эх, Аркадии бы ягоды послаще!» – и появляется клон.
Клоны стимулируют рыночный ажиотаж и усиливают «разведенческий бедлам» почти наравне с «новейшими крутыми сортами». И дай им Бог здоровья! Вопрос только в том, клоны ли это на самом деле, и чего от них ждать. Юрий Буйненко рассмотрел этот вопрос, на мой взгляд, весьма глубоко и трезво. Привожу свой конспект его статьи.
Прежде всего – аспект этики. Известно, что только одна
