болезни, – человек здоров. Иначе мир превратится в диктатуру скучных нормопатов, серых мышей такого общества, которое идеологией нормальности нивелирует все чрезвычайное и использует податливую психиатрию для запихивания всего раздражающего в диагностические картотеки. И тогда весь этот яркий мир подвергся бы ненужному тотальному лечению, а для действительно больных не осталось бы времени.
История со святым Франциском Ассизским кое-что мне объяснила. И в будущем я смог обходиться свободнее с психиатрическими познаниями. Наука в современном понимании не является истиной в последней инстанции. И психиатрия основывается на герменевтическом методе[6], то есть, она поставляет более или менее полезные иллюстрированные описания, по которым можно сделать определенные выводы для терапии больных людей. Не больше и не меньше.
Фантастически ненормальные – о гениальности и безумии
Психиатрия, становящаяся агрессивно империалистической, абсолютно неправильно поняла бы не только такого одаренного богатым воображением человека, как Франциск Ассизский. Она прямо-таки угрожала бы существованию определенных людей с неуемной фантазией. Возьмите Дона Камило из бессмертных историй Дона Камило и Пеппоне. Вспомните, как пленительный актер Фернандель в роли Дона Камило ведет резкие споры с Иисусом на кресте в деревенской церкви. При этом Иисус не всегда доволен эскападами своего чрезмерно ревностного служителя. Нередко сын божий порицает божьего человека. «Комментирующие галлюцинации» – прошипел бы иной наивный психиатр-ученик, – «”симптом первого ранга” по Курту Шнайдеру». Представляете, каковы бы были последствия такого диагноза! Коммунист Пеппоне был ожесточенным противником Дона Камило. И, как бургомистр, он был руководителем подразделения общественного порядка, отвечающего за поддержание безопасности. Если человек по причине психического заболевания представляет опасность для себя самого или для других (на профессиональном жаргоне это называется «самоугроза» или «отчужденная угроза»), то через бюро общественной безопасности он может быть принудительно госпитализирован в местную психиатрическую больницу. Нечто подобное случается сравнительно редко. Все же, с точки зрения бургомистра Пеппоне, все это в высшей степени касалось Дона Камило, и прежде всего, представляло угрозу его собственной бургомистерской персоне. Таким образом, диагноз «шизофрения» привел бы доброго Дона Камило прямиком в психиатрическое заведение. Все прекрасные истории кончились бы, не успевши начаться – разумеется, в результате грубо ошибочного диагноза и в будущем скандальной судебной ошибки. А ведь у развеселого сельского священника не наблюдалось и минимального признака болезни. Он был жизнерадостным, гротескным, полным идей. Другими словами, фигура Дона Камило была образцом физического и психического здоровья.
Недавно пытались подвести эксцентричного актера Клауса
Искусство толкования.
