все равно, выиграешь ты или проиграешь.
Я побоялся, что зря сказал это, ибо наше короткое знакомство не давало мне на это никакого права, но она рассмеялась.
– Это ты прав! – Голос ее стал теплее. – Ты хорошо смыслишь в таких вопросах.
Когда ужин закончился, по какому-то заранее условленному сигналу белоснежные дебютантки упорхнули, оставив за столами только родителей, молодых людей и случайно затесавшихся девушек-недебютанток, пестрых и угрюмых. Наступило время церемонии, ради которой мы пришли, и хотя не стану лукавить, что разделял восторги и ликующее ожидание собравшихся в зале матерей, нам, остальным, все же было любопытно. Сперва в центр бального зала выкатили невероятных размеров торт, футов шести-семи высотой, не иначе. Затем со своего места сурово и торжественно поднялась патронесса бала, подошла к торту и встала рядом. Мне помнится, что эту должность всегда занимала леди Ховард де Уолден, но могу ошибаться. Возможно, они по очереди выполняли свои обязанности с герцогиней Какой-То. Во всяком случае, это была крупная фигура на весах, измеряющих значимость в обществе. Иначе все теряло бы смысл. Ибо ее строгая, безупречная осанка, уверенность и достоинство коронованного монарха, которыми многие из этих женщин обладали от природы, в отличие от многих из дочерей, придавали действию солидность. Оркестр грянул, и все посмотрели наверх лестницы, где выстроились парами девушки этого года, ожидая сигнала. И вот они в медленном и размеренном ритме начали двигаться вниз, суровые, словно прислуживают на похоронах папы римского.
Они спускались, и огни играли на белых цветах в блестящих локонах, на длинных белых перчатках, на белых кружевах и шелке платьев, на светящихся, гордых, полных надежды лицах. Как только девушки доходили до подножия лестницы, каждая пара шествовала к тому месту, где стояла патронесса, приседала в глубоком придворном реверансе и продолжала путь дальше. Не все они выглядели в самом выгодном для себя свете. Джорджина, пока неуклюже ковыляла до твердой почвы, напоминала Годзиллу в саване. Но у большинства девушек в их одинаковости виделось нечто неземное. Шестьдесят обликов ангелов Монса[22], спустившихся облегчить скорбь тех, кто собрался внизу.
Не исключено, что к этим выводам я пришел уже сейчас, оглядываясь на все прошедшее, но именно в тот момент я осознал, что событию, свидетелями которого мы стали, жить остается недолго. Всего нескольким поколениям еще суждено принять участие в этом действе и ему подобных. Мечта наших родителей любыми силами сберечь для своих детей частичку старого, довоенного мира была химерой, а я наблюдаю лишь начало конца. Забавно – и вы, возможно, мне даже не поверите, – но это было потрясающее зрелище. Как и все четкие, синхронные процессии, эта завораживала своим видом. Девушки подходили и подходили, пара за парой скользя по лестнице, опускались в низком реверансе и двигались дальше. И все происходило перед гигантским тортом. Может быть, в рассказе это звучит нелепо. Абсурдно. Даже смешно. Но на самом деле вовсе не казалось таковым.
Как гласит легенда, во время Первой мировой войны в битве при Монсе британских солдат защитили спустившиеся с неба ангелы.
