не то что подойти самому. Но сейчас Нефёдов был готов на любые подвиги. Собравшись с духом, он ринулся в атаку.
– Товарищ, генерал‑майор, разрешите обратиться!
Солидный мужчина в шитых золотом погонах с огромными звёздами удивленно взглянул на мальчишку‑лейтенантика с горящими глазами.
– Ну, чего тебе? – небрежно бросил он.
– Можно вашу спутниц на несколько слов?
Неожиданная просьба удивила генерала. Он строго взглянул на дочь. Но та сделала невинное личико и недоумевающе пожала плечиками, мол, сама не пойму, что от меня нужно этому парню.
Недоумённо хмыкнув, генерал всё же дал своё добро:
– У вас десять минут, лейтенант…
Так они познакомились. Её звали Мариной. Она училась на факультете восточных языков МГУ. Отец Марины – Георгий Иванович Скулов занимал очень важный пост в Главном разведывательном управлении (ГРУ) при Генштабе.
И при таком родителе Марина не боялась экспериментировать с собственной жизнью: несмотря на юный возраст, уже успела поработать демонстратором одежды (так называлась непризнанная в СССР профессия манекенщицы) в Московском доме моды, и почти год прожила в неофициальной художественной коммуне (сотрудники компетентных органов позднее объявили её сектой) в глухом селе под Свердловском. Туда она сбежала от надоедливой отцовской опеки. Вернувшись из «хождения в народ», московская девочка вновь с удовольствием окунулась в светскую жизнь, попутно поступив в университет.
Впрочем, даже отец вынужден был признать, что уральская «ссылка» пошла на пользу дочери: она повзрослела, в значительной степени избавилась от детской инфантильности. Но вскоре генерал обнаружил, что и раньше выводившая его из себя своими выходками доча, теперь стала просто неуправляемой.
Однажды она резко оборвала родителя, когда тот в очередной раз заговорил о молодом человеке, которого хотел бы видеть её мужем:
– Опять ты за свой: «Петя такой, Петя сякой разэтакий… Он тебя на руках понесёт прямо в рай. Будете с ним в „Мерседесе“ из гостиной в спальню ездить, и на золоте пирожные с чёрной икрой кушать!». Надоело! Не желаю, чтобы кто‑то относился ко мне, как к части своего имущества; предлагал и выбирал меня словно вещь.
– А ты не торопись, – мягко посоветовал отец, – сперва хорошенько всё обдумай, чтобы потом не жалеть.
– Я уже давно всё обдумала и решила: я сама себе выберу пару!
– Ты хочешь связаться с одним из своих знакомых, чтобы стать такой же швалью, антисоветчиной, пеной, как они? Тоже мне «цветочки жизни»! Учти, вскоре за всех этих неформалов основательно возьмутся… Вот выселят тебя за сто первый километр с муженьком‑тунеядцем – наслушаешься там до тошноты своих Битлов. По‑другому запоёшь!
– Ну, почему обязательно тунеядцем? – обиженно пожала плечиками Марина. –
