класса показывают, что экстремальные режимы тренировок могут в какой-то степени изменить наши кости уже во взрослом состоянии. У профессиональных бейсболистов и теннисистов мышцы ведущей руки развиты лучше, а ее кости более толстые и длинные{27}. Разница отчетливо видна на рентгеновских снимках, но она невелика, порядка пары сантиметров. Более серьезной темой для обсуждения является не рост костей, а поддержание костной ткани в здоровом состоянии. Как и в случае с жеванием кожи для укрепления челюсти, физические упражнения сохраняют прочность наших костей.
Без тренировок на уровне профессиональных спортсменов, что приводит в том числе и к серьезному износу суставов, кости взрослого человека не станут длиннее или толще. Принимая допинг в виде гормона роста или тестостерона, можно нарастить мышцы, увеличив нагрузку на кости, но хондроциты позаботятся о том, чтобы бейсболисты высшей лиги со сформировавшимся скелетом смогли контролировать рост своих костей только в ширину, а никак не в длину.
Хотя наш контроль над собственным ростом ограничен, мы можем и должны оказывать влияние на рост других людей. По словам исследователя Дэниела Швекендика из Университета Сонгюнгван в Сеуле, южнокорейские мужчины в среднем на 3–7 см выше северокорейских мужчин{28}. По мнению других исследователей, эта разница достигает 15 см. Когда в 2013 и 2014 гг. Деннис Родман посетил Северную Корею в качестве «дипломата от баскетбола», он возвышался над ее жителями, словно с ног до головы покрытый пирсингом Гэндальф, потерявший гендерную идентичность.
Швекендик объясняет, что разница в росте между северокорейцами и южнокорейцами не может быть обусловлена генетически в традиционном понимании{29}. Корея была единой страной до 1948 г., когда Соединенные Штаты оккупировали Юг, а Советский Союз занял Север. При последующем режиме народ Северной Кореи был вынужден жить в нищете и недоедать. Те, кто не был сослан в трудовые лагеря, питаются в основном белым рисом, выращенным в государственных хозяйствах, где режим труда лишь незначительно отличается от подневольного. Страна не торгует с другими государствами, поэтому запасы продовольствия ограничены тем, что можно вырастить в местных условиях. Овощей и фруктов практически нет, а урожаи часто плохие. Сельскохозяйственная промышленность управляется федеральным правительством (в отличие от США, где сельскохозяйственный сектор управляет федеральным правительством). Неудивительно, что исследования Швекендика основаны на данных, полученных от тех северокорейцев, которым удалось сбежать из страны.
Как и в случае сравнения одной стороны тела профессионального теннисиста с другой, очень редко бывает, что генетически однородные группы населения в течение всей жизни подвергаются воздействию настолько различных внешних условий. У ученых подобные данные, свободные от вводящих в заблуждение переменных, могут вызывать своего рода интеллектуальный оргазм. Правда, если речь идет о Северной Корее, где люди живут
