высказать ему пусть не все, но хотя бы часть того, что думаю.
По счастью, рядом с нами очень вовремя вырос зеркальный вход в портал на транспортник. Из него неторопливо выехал серый, металлический трап и звонко ударился об пол. Лестница дрогнула и выстрелила наружу высокие тяжелые перила.
Я решила, что это мой шанс успокоиться, не наговорить мельранцу лишнего. Развернулась и бросилась внутрь. На секунду серебристая поверхность входа ослепила меня. Но почти сразу же вокруг выросли корабельные стены. Ух, ничего себе! Рейгард развернулся не на шутку!
Я очутилась на борту громадного новенького транспортника, выстроенного по новейшим технологиям. Благородно-синее покрытие на стенах казалось настоящим бархатом, хотя я точно знала, что делается оно из специальной высокопрочной синтетики. По широкому коридору с множеством темно-стальных каютных дверей разливался цветочный запах. Не приторный, мягкий, сладковатый, он успокаивал и бодрил одновременно.
С высоких потолков освещали транспортник сотни светильников, похожих на мерцающие синие камушки. Все здесь было сделано с размахом, но не вычурно, дорого, но не безвкусно.
Услышав за спиной твердую поступь Рейгарда, я рванула в первую попавшуюся каюту.
Ого! Тут тоже нашлось чему подивиться!
Экран-окно показывало участки космоса – те, которые мы пролетали, те, которые нам предстояло пролететь и даже те, что располагались чуть поодаль.
Пульт, черневший на одноногом серебристом столике, в самом центре каюты, позволял переключать изображение и даже регулировать его масштабы.
Я могла детально рассмотреть планету или звезду, туманность или метеорит.
Оценить форму орбиты и даже поверхность космического тела.
Кровать, громоздившаяся справа от входа, вместила бы шесть мельранцев. Льняное постельное белье – темно-синее с желтыми звездами и полумесяцами – пахло ландышами. Возле столика возвышались не стулья – громадные серебристые кресла, в которых вполне можно было прикорнуть.
Стальная дверь привела меня в отделанную светло-голубым кафелем ванную. Справа от нее высилась белая душевая – конечно же, на троих мельранцев. Справа – раскинулась ванная, с ручками, ступеньками для ног и даже с гелевой подушечкой для головы. Глубина ее регулировалась. Хочешь – плавай, хочешь – лежи под теплым покрывалом воды.
Про батареи тюбиков со средствами для кожи и мытья на синей пластиковой полке, над белоснежной раковиной, вообще молчу.
– Лиса! – голос Рейгарда вывел меня из оцепенения.
Я выскользнула из ванной и застала мельранца посреди каюты. Он снова изучал меня. Снова!
– Да что случилось, черт возьми? – вспылил так внезапно, что я аж вздрогнула. И прежде чем успела ответить, подскочил, схватил за талию, и прижал к стене. Запах смоляного клея приятно пощекотал ноздри.
Мельранец наклонился так, что наши носы почти касались друг друга. Его горячее
