истинного качка. Мрачновато-редко улыбчивый, лет 32-х, критичен к сексуальным оргиям, делал только массаж с редкими неуклюжими попытками секса. Нравилась ему только худышка Рина, но он все испортил, предложив ей секс во время массажа. Футбольный фанат своего, разумеется, Зенита. Жутко ревнив, хотя и приводил свою жену в сауну – пытался бороться с собой, но бдил, чтоб дальше массажа даже волшебные руки Камбоджийца не залазили ей никуда.
Рина – милая девушка 35-ти лет, хотя выглядит на все 45 -чертовски усталая. Растит ребенка, занимается музыкой, глубоко закрылась от мужчин, но не против принять массаж, а при деликатном подходе, очень осторожно, прямо как девственница, могла и придаться грехопадению. Боюсь, ее уже не вытянуть из этого колодца муженеприятия, и уже появились у нее би-наклонности: целовалась не по-детски с женой «Питерского» по пьяному делу под Новый год.
Коля с мусульманочкой своей – инертный, плотный, среднего роста, с черным ежиком на лысеющей голове. Взял на себя ответственность за видео сопровождение наших встреч: в основном, порно или неназойливые клипы. Старательно, но неумело делал массаж своей жене и редко кому-то еще. В его мусульманочке зацепила меня ее жгучая, чужая кровь, но я свалял дурака. Как-то в бассейне она уже потихоньку трогала мою подводную эрекцию цепкими пальчиками и я стал играть ею, качая на руках и целуя груди, чтоб как-то уже успокоиться, и обратил внимание, что на подъеме ее стопы что-то прилипло, попытался смахнуть, а оказалось, это бородавчатая родинка, которую раньше не замечал. Контакта инь-янь не получилось, хотя я искупил свою вину хорошим массажем, она даже в щечку меня поцеловала, но тотчас пустила ледяные флюиды и я все понял. Больше мне не дарила многозначительных взглядов, а наоборот, стала одергивать, я, оказывается, целый год неправильно делал ударение в ее имени – не ФаридА, а ФарИда.
Камбоджиец Саша – гурман, шаман и дьявол. Улыбался женским поднятым рукам и перепалкам, призывал дам не ссориться и занимался своими делами – замачиванием веников, чайными процедурами, общением с коллективом, и сам, вне женских очередей и просьб, решал, кого бы обвампирить, чаще безо всяких сексуальных действий. Вот Аня моя никогда в очередь не вставала, сидела себе спокойненько, шутила с кем-нибудь, и он сам подходил и на ушко зазывал ее, чтобы, не привлекая внимания «очереди» уединиться с ней. И если вдруг чувствовал в ней смятение из-за работы или чего-то еще ее женского, драконистого, то, наоборот, еще и ее тактично ограничивал от секса, говоря, что сейчас этого ей не надо и расслаблял массажем, получая какое-то свое шаманское удовольствие. Потом полчаса никого не массировал, пил чай и клал руки на стол ладонями вверх. Как– то сказал нетерпеливой барышне, мол, рукам нужно впитать остаточные флюиды от Анны, и обновиться потом в парилке. Такой вот гурман себе на уме…
К нему я особенно пристально приглядывался. Он не относился к категории искусителей, в жизни – застенчивый и вежливый человек. Выдавал иногда глубокие мысли, причем так легко, что сразу понятно
