спросил я.
– А ты не перебивай, – она вздохнула и продолжила, – что колдуньи, они напакостят людям и сидят себе в своих норах, ждут, когда к ним случайный прохожий заявится. А Еська сама приходила к людям, отыскивала прилежную и работящую девчушку лет 13 – 15 и уносила в свой врак. Целый год бедняжка трудилась на нее, а через год Еська справляла свои именины, на которые сама готовила мясное блюдо. Каждый год это разное было блюдо, но одно в нем было обязательным – это душа девчушки. Она вынимала накануне у нее ночью душу и запекала в свое блюдо. Ты сам, милок, не раз слышал, как про самое вкусное блюдо говорят: ” С душой приготовлено». Девушку она потом отпускала, но та не помнила, где была, что делала, чему училась. Характер у нее при этом резко менялся. Она становилась грубой, бессердечной, сварливой, и, в конце – концов, превращалась в обычную ведьму.
Приглянулась Еське девушка четырнадцати лет, которую звали Лизой. Она была единственным, поздним ребенком у родителей. А уж, какая была она заботливая да работящая, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Матушка порой старалась урезонить ее, но куда там.
– Что ты все работаешь и работаешь, шла бы погулять с подружками, мы с батюшкой все сами сделаем.
– Что ты матушка, как я пойду гулять, когда двор еще не подметен?
Покачает мать головой, что с ней поделаешь, коли такая уродилась?
Пошла Лиза однажды малину собирать. День погожий, малины в саду много, быстро наполнялось лукошко. Собирает, песню поет, а голос у нее звонкий и чистый был, что тебе соловушка трели выводит. Нагнула она очередной куст, а за ним женщина появилась. Испугалась Лиза, но было уже поздно, женщина накинула на нее черный платок, и пропали они вместе, только лукошко под кустиком осталось.
Мать у дома была, она слышала, как дочь пела, а на сердце тревога присутствовала. Замолчала дочь, мать бросилась к малиннику. Прибежала, лукошко с малиной стоит, а от дочери и след простыл. Слышала она не раз о Еське, но не верилось ей, что существует такая в округе. Зарыдала несчастная, упала на землю, волосы на себе рвет, да только горю этим не поможешь.
Пришел батюшка домой, узнал о несчастье, лет на десять сразу постарел. Утром собрался, взял топор и пошел в этот ужасный врак. Только напрасно все это было, облазил все кругом, но так и не нашел следов. Лишь легкий туман клубился по дну этого ужасного врака, да время от времени пролетали вороны над ним.
– Хороша, хороша девица, – ворчала тем временем Еська, – будешь у меня работать, если останусь довольна, отпущу через год домой, а сейчас иди, я устала очень, тебе суслик покажет, что надо делать.
Суслик ждал ее у дверей. Это был не тот маленький суслик, которого мы, будучи мальчишками, не раз загоняли в нору, а потом наливали в нее воду и выгоняли на поверхность. Это был холеный, с собаку ростом зверь, который стоял на задних лапах и ростом был не меньше Елизаветы. Работы он надавал ей немало. При этом предупредил, что если она не управится или сделает
