го стекла. Только в библиотеке сохранился старинный паркет со времени постройки усадьбы, составленный из трех сортов древесины: из темного, с лиловым оттенком, местного дуба, из оранжевого ореха, растущего в северных лесах Психеи, и из очень светлой древесины императорского кедра, который на Неронии давно истребили.
Князь Сергей шагнул к письменному столу. На дубовой столешнице лежала стопка белоснежной бумаги, в серебряной подставке красовалось не меньше десятка различных ручек: отец любил писать на бумаге по старинке и делать зарисовки пером. Стол, формой похожий на посадочный комплекс “Святогор” тоже был сработан под старину. Под тот уже былинный девятнадцатый век земной эпохи, одно упоминание о котором вызывает у граждан Китежа приятный холодок под ребрами. Даже панель управления на столе старого князя замаскировали под старинный письменный прибор. Приходилось снимать массивную бронзовую крышку, чтобы добраться до управляющих голограмм. Сергей коснулся крайней. Никакого ответа. Значит, отец все еще сердится. Глупо. Отец требовал от него невозможного. Лишь потому, что слишком его любил.
– Этого следовало ожидать! Патрицианки никогда не выходят замуж за инопланетников! – крикнул Сергей, хотя старый князь отлично его слышал, кричать не было никакой надобности.
Да, слышал прекрасно. Но не отвечал. Потому что нечего было ему сказать. Спору нет, план был изысканно-дерзкий, но какой толк переживать по поводу того, что утрачено? Нет, так нет… Молодой князь не собирался сам себя мучить.
Сергей прошелся вдоль полок, рассматривая корешки книг, не зная, какую выбрать. Книги были старинные, бумажные, помещенные в новенькие переплеты с голограммными обложками. Впрочем, не все. Попадались и старинные переплеты из картона. Поселенцы Китежа питали почти мистическую страсть к бумажным книгам. Литература на пентаценовых пленках вроде как и не считалась уже литературой.
Сергей просунул ладонь сквозь либстекло, вынул том наугад. Перелистал. Стихи. Вот угораздило! Отвергать сходу – неприлично. Как если бы женщина сама призналась в любви.
Он зажал томик под мышкой и вышел из библиотеки на террасу. На круглом деревянном столике прислуга расставила тончайшие фарфоровые чашки и тарелочки, похожие на цветочные лепестки. Курился паром серебряный кофейник. Сергей обернулся. В комнатах отца окна переведены в непрозрачный режим. Старый князь еще не выходил из свойих покоев. По утрам он, лежа ни диване, общается по галанету с другими князьями. Нынешним утром они наверняка обсуждают возвращение Сергея и сорвавшееся сватовство. Не так планировал князь Сергей провести отпуск на Китеже. Совсем не так.
Сергей залпом выпил кофе, положил в рот, не жуя, бутербродик с красной икрой (говорят, местная икра по вкусу ничуть не уступает земной), и спустился с террасы. Дорожка почти сразу раздваивалась: левая шла в ухоженный парк с фонтанами, а правая – в лес, к реке. Сергей выбрал ту, что выводила к реке. Солнечный свет (вернее, свет Ярила), пронизывал редкий сосновый лес. В густом малиннике кто-то подозрительно сопел и возился. Судя по беспардонной наглости – озерные мишки. Размером они не больше собаки, и для человека не опасны. Но иногда кусаются пребольно – зубы у них мелкие и острые. Вообще-то в озерах они не живут, а лишь наведываются на мелководье ловить рыбку, но так повелось, что на Китеже любая местная тварь носит название озерной либо речной.
Да, не так планировал капитан “Изборска” долгожданный отпуск. Заранее приготовил яхту, чтобы плыть вдоль извивистых берегов Светлояра. Планировал показать Эмми знаменитые озерные города. А потом провести недельку на Южном побережье. В это время года яхты там стоят вплотную друг к другу. Вслед за сыновьями Великого князя слетаются в белостенные гостиницы певцы, музыканты, программеры синтезаторов… Все те, кто создает призрачный мир Видео галанета.
Но яхта Сергея все еще на приколе, а сам он сидит в фамильном поместье и выслушивает ворчанье отца за обедом. А все потому, что Эмми сказала ему “нет”. Без объяснений! Сергей готов был поклясться, что понравился девчонке с первого взгляда. Более того – она в него влюбилась по уши. Но все равно не следовало при ней называть ее отца упертым стариканом? Князь Сергей так глупо сорвался! Но как еще он мог назвать командира “Сципиона”, если тот поручил ничего не смыслящей девчонке транспортный звездолет. Впрочем, командир летающей крепости “Сципион” в свою очередь обозвал Сергея безумцем. Кто бы спорил! Князь Сергей нарушил не меньше десяти пункотов устава, когда вывалился на “Изборске” из нуль-портала под носом у всего Лацийского флота. Но статус союзника – Сергей был уверен – не дал бы лацийцам нанести удар по кораблю китежан “Искины умнее людей, запомните это, лоботрясы!” – втолковывал курсантам академии полковник Извольский на первом курсе. У Сергея просто не было времени посылать превентивный зонд. Кроме того, капитан “Изборска” не мог отказать себе в удовольствии лично сообщить командиру линкора, что его дочь жива и находится на борту “Изборска”. Да, князь Серей безумен. Потому что безумием было сражаться с двумя анималами! И безумие вдвойне – спасать под огнем экипаж наполовину сожженного
