неопределенно цокнул языком, продолжая разглядывать медленно поднимающихся слуг.
– Сто же, проходи, постенный сударь, я сеню каздого гостя, – наконец молвил Шакдул.
– Еще б ты меня не пустил, сам бы на полу вмиг очутился, – достаточно громко, так чтобы его услышал не только хозяин, но все посетители, пробурчал низкорослый смутьян и, горделиво задрав подбородок, двинулся выбирать себе стол.
– Эй, братишка! – замахал рукой сородичу Хилмо. – Давай сюда!
Торговец воздел очи горе: вытерпеть общество сразу двух гномов даже для него являлось непростой задачей.
– Здорово, – чернобородый плюхнулся на пуф, грубо задев сидевшего рядом купца.
– Полегче, приятель, – возмутился толстяк.
– Извиняй, дружище, – гном хотел хлопнуть Бо по плечу, но тот сумел вовремя увернуться от тяжелой ладони.
– Ты кто таков буишь? – вопросил новоприбывшего Хилмо.
– А ты кто такой, чтоб меня допрашивать? – не слишком вежливо осведомился в ответ карлик в безрукавке.
– Я Хилмо, сын Килто – правителя Долгара, – важно вымолвил рыжий. У гномов каждые пять лет выбирался новый король, посему едва ли не каждый подгорный житель мог похвастаться родством с венценосными особами.
– Дык, я твоего батьку знаю, – уважительно кивнул карамазый. – Он моей тетушки двоюродный братец.
Бо нахмурился. Подобное родство выглядело зело странным. Чернобородый явно родился в Гуллроке, горном отроге, расположенном в неделе пути от Финхара, а Хилмо происходил из Долгара, кой отделяло от пустынной страны более тысячи лиг. Как родители коротышек вообще могли быть знакомы оставалось неясным.
– О-о-о! – рудой расплылся в улыбке и, опрокидывая плошки и кружки, перегнулся через стол, дабы обнять родственника.
Тот заключил рыжего собрата в тесные объятия. Бо в отчаянии закатил глаза, когда карлики со смачным чмоканием, облобызали друг другу щеки.
Коротышки уселись обратно. На столе после их горячего приветствия воцарилась сущая разруха: разбитые и перевернутые миски, опрокинутые кружки, размазанные по скатерти яйца.
– Зовут-то тебя как, братишка? – вновь повторил вопрос Хилмо.
– Далрик Шалый, – скорчив важную мину, представился чернобородый. Судя по его надувшейся физиономии, все вокруг и без того должны были знать столь знаменитого гнома.
– А чем ты здесь промышляешь, Далрик? – сощурившись, полюбопытствовал рыжий. – Одет как бродяга…
– Сам ты бродяга, – огрызнулся Шалый. – Я служу матросом на корабле капитана де Баталья.
– Каким еще матросом? – непонимающе захлопал свинячьими глазками сын Килто.
– Ты, Хилмо, скудомный али прикидываешься? – недовольно проворчал чернобородый. – Никогда про море да корабли не слыхивал?
– Не-а, не слыхивал, – замотал
