Достал из под рогожи пустой мешок, положил в него два тайменевых балыка и четыре фунта соли в мешочке. Митьке сказал, «ну, Митрий, сторожи добро, коли нагрянут злые люди, пали из пистолей и дуй домой, а сейчас сиди тихо и жди нас, когда вернусь, тебя окликну». – Понял? – Понял дядя Микола. Мы пошли с Устиньей в село.
Рогожное, в ту пору насчитывало полторы тысячи жителей, да плюс к этому сотня казаков и рота стрельцов, ещё пятьсот душ. Стрельцы сторожили все главные дороги, а так же острог и патрулировали улицы. А казаки конными дозорами объезжали село вокруг и секретами стерегли дальние подступы, так же служивые помогали фискалам собирать налоги. И попасть им на глаза в наши планы не входило.
Мы уже входили по просёлку в село, как нам на встречу выкатила богатая повозка, запряжённая гнедым жеребцом, она явно направлялась на проезжий тракт. Я вынул из мешка балык и поднял над собой, богато одетый мужик, правивший повозкой, остановился, «никак продаёшь рыбину?» – Почём? – За полтинник, сказал я, у Устеньки, от удивления, полезли брови вверх! – А давай, не торгуясь, согласился купец, «есть ли ещё?» – Есть, ещё одна такая же! – Давай, и бросил мне целковый. – Погодь купец, а не нужна ли тебе соль? – Почём торгуешь? – Две гривны фунт! – Сколько продаёшь? – Четыре фунта! – Беру, и начал отсчитывать монеты. – Это надо же, ободрали меня тут как липку, налог три копейки с гривны! -Не поеду сюда больше хлеб продавать! – А мне нужно мясо, рыбу и соль менять, на муку и зерно, может, сговоримся? – Сговоримся, а как встренемся? – Связь будем держать вот через эту милую женщину! Мы рассказали купцу, как найти здесь Устинью и довольные ударили по рукам. Когда повозки и след простыл, Устенька удивлённо сокрушалась, -это надо же рубль за две рыбы, это целое богатство, за полтинник три рыбины берут! В лавке мы накупили полный мешок сладостей, печатных пряников и медовых сот, потратив на всё две с половиной гривны. Выйдя на улицу, я взял её руку и положил в маленькую ладошку все оставшиеся монеты, -ой, зачем мне столько денег, Миколушка? – Завяжи в узелок, лишняя копейка тебе никогда не помешает! Мы шли вдоль по улице за околицу, мне стало грустно, я вдруг почувствовал, что мы с ней больше не встретимся никогда. Навстречу нам шли четверо стрельцов, с капралом во главе, внимательно глядя на меня, старший спросил. – Кто таков?» – Капрал Галитин, в отставке по ранению, приехал вот сестрицу навестить! – Пачпорт послужной кажи?! Я деловито зашарил рукой за пазухой, якобы ищу там паспотр, которого нет совсем, и лихорадочно соображаю, что бы можно предпринять, сзади послышался останавливающийся цокот копыт, оборачиваясь, вижу казачьего урядника, не весело подумал, «влип». А Устинья улыбаясь, его приветствовала, -здравствуй Савушка, а нас тут зарестують, Микола, братец ранетый, у меня гостит! Я понял, что этот Савушка, тот самый друг Ерофея, и тоже улыбаясь, помахал ему рукой, хотя мы совсем не были знакомы. Савелий приветливо
