красив! До обидного красив – настоящей мужественной красотой. Красив настолько, что ничуть не портит своего Сипа своим присутствием. Они прекрасно смотрятся вдвоём: красивый всадник на красивой лошади. Справедливость вынуждала признать, что под Гарсией Сип смотрится значительно лучше, чем смотрелся бы под Харрадой. Да что там под ним – под самим Филиппом и то смотрелся бы хуже. А дону Мигелю Сип ещё и «под масть», это было совсем уже досадно. Всё! Всё соответствует. Даже руки. Кисть руки и пальцы у него такой изысканной, такой аристократической формы, что как раз только и держать поводья такого коня – вот в таких вот руках. Создаёт же природа! Вот на кой чёрт ему быть таким красивым?! Понятно. Чтобы коню своему сказочному быть подходящей парой.
В тот день Харрада так был расстроен, так ревновал, так увлёкся стараниями, поднявшись на стременах, увидеть, как дерётся Сип (и владелец Сипа), что потерял бдительность и пропустил хороший удар копьём. И, верно, лишился бы жизни – будь под ним в тот день Хорезм-Шах, а не Чинк. Умный конь не стал дожидаться, пока дурень хозяин «проснётся»: в последнюю секунду, сам, без всякой команды, крутнулся на задних ногах и отвёл от него удар – и опять-таки не дожидаясь команды, сам пристукнул копьеносца передними ногами. И тут же, снова сам – и зубами и ногами – отбил ещё одну, двойную атаку сбоку.
Пристыженный Михаэль больше уже ворон не считал, а целиком отдался рёву и ярости боя вокруг.
Вечером, залечивая солевыми компрессами глубокую царапину от копья на плече своего Иберийца, он ругал себя ничтожеством и предателем: Чинк прикрыл его, выручил как настоящий друг, а он! Просто «подставил». Да ни один на свете распрекрасный самый Сип не стоит подковы с ноги его Чинка. Потому что Чинк – друг.
На царапину пришлось-таки накладывать швы – и как же Михаэлю было больно, когда коновал её чистил и шил! Может, не чувствуй он себя виноватым, не было бы так тяжело. А так – лучше б его самого резали. Наложить закрутку он не позволил.[5] Просто был рядом и держал голову своего Иберийца – чтобы дался добром, без повала, – и этот зверь, доверяя ему, стоял смирно и сносил всё спокойно, только немного передёргивал шкурой. А Харраду как железом жгло в том месте, где в друга втыкали чёртовы иголки. Он старался не смотреть. К концу операции взмокли оба, причём Харрада – куда больше, чем Чинк.
По счастью, всё обошлось:[6] рана не загнила, аппетита жеребец не потерял, настроения тоже. Зато Рыжий Чёрт совершенно излечился от своей ревности, и на Сипа более не заглядывался. Почти не заглядывался. Великолепный Сип уже не затмевал в его глазах его Чинка. Конечно, Сип красивее: да, красивее, глупо с этим спорить. Он красивее кого угодно. Но – не лучше. Харрада не хотел его. Почти не хотел.
Всё что ему было нужно – это убедиться, что нет на свете человека, достойного владеть таким жеребцом. Вот разве тот, кто его действительно оценит. Ну, к примеру, сам Михаэль. Или хотя бы король. И уж точно не тот, в чьих руках Сип сейчас.
Результаты наблюдений не утешали.
Если спросить у лошади, что лучше: так постоять потерпеть, или чтобы губу зажали в специальной петле с палочкой (чтобы внимание всё в губу ушло, ни до чего больше дела не стало, а взбрыкнуть ни-ни: держат за губу), лошадь, конечно, скажет, что лучше уж она как-нибудь так, сама постоит.
Чтобы рана не загнивала и не приключился тетанус, коновал не просто её зашивает. Сначала выстрижет вокруг шерсть. Затем промоет как следует большим количеством очень горячей воды, и, если не поленится, то подсоленной, это лучше. При этом обязательно использует жёсткую щётку и простое мыло. Только простое! Не надо приплачивать и просить «мыло получше», то, каким пользуются модницы, и в котором есть духи! Не надо. Лучшее – не всегда лучше. В данном случае подходит только то, каким стирают прачки, и в котором, кроме мыла, ничего нет. Если коновал заинтересован в том, чтобы сделать всё хорошо, то тереть он будет, не жалея, много раз, и во всех направлениях. Не надо просить: «полегче, приятель» и обещать поколотить. Если сейчас делать «полегче», то потом без лошади останешься. Зато имеет смысл приплатить ему, чтобы старался. Он и остатки мыла может смыть не просто водой, а молоком или даже вином (лучше красным). Ещё и мёдом жидким смажет непосредственно под шов. Ну а компрессы солевые или с солдатской травой – это уже всё равно потом сам хозяин делает, после всего.
