вы станете сильнее Зуданы. Тогда можно будет вступать с ней в открытую борьбу.
– Ты имеешь в виду − воевать? – Маша нервно усмехнулась: − Да вы что? Какая из меня фея? Да еще воин! Я даже в детстве ни с кем не дралась. Была примерной девочкой. Неужели больше никого не нашлось?
– Волшебные битвы я никогда не видел – немного растерялся Илион, – но по рассказам моего учителя, в них все решает магия и ум… Я думаю, фея Тэра сможет помочь…
Маша озадаченно посмотрела на Илиона, на отца, потом опять на Илиона, а затем снова на отца…
– Ну, что ты решишь, Машенька? – ласково погладил ее по руке Герман.
А что здесь можно решать? Маша тяжело вздохнула, грустно перевела взгляд на окно, пытаясь собраться с мыслями и хоть немного оттянуть момент, когда уже не будет пути назад. В голове был полный сумбур из мыслей и чувств.
Она вспомнила, как часто ночью, лежа в постели, мечтала, что с ней однажды случится что-то необычное, волшебное… А сейчас, когда это действительно происходит, то выходит, все далеко не так красиво, как представлялось в детстве. «Домечталась…» − подвела нерадостный итог своих размышлений Маша.
– Илион, а ты пойдешь со мной?
− Дорогу к фее Тэре знаю только я. Если согласитесь, я отведу вас к ней, − с поклоном ответил Илион. – А потом?
− Если пожелаете, я буду сопровождать вас.
Герман внимательно присмотрелся к нему и решил проверить свою догадку:
− Ты рыцарь?
− Да, господин, − с достоинством ответил Илион.
Маше это ни о чем не говорило.
− Это самые благородные мужи Ферии, − объяснил Герман. − Многие века рыцари стояли между добром и злом. Охранять фей поручали лучшим из лучших. Если Тэра выбрала тебя, я могу быть спокоен за свою дочь.
− Благодарю, − скромно ответил Илион.
Маша улыбнулась:
– Почему-то я не удивляюсь. А сколько тебе лет?
− Двадцать пять.
− А мне скоро двадцать один. Так что я, к счастью, совсем не гожусь тебе в тетушки. Поэтому давай перейдем на «ты». И не называй меня Феей, пожалуйста. И не кланяйся!
Илион опешил. Это уже никакой этикет не выдержит!
Герман рассмеялся:
– Да, Илион, трудно тебе придется. С феями всегда так. Но думаю, сейчас не до церемоний, – вам предстоит длинный и опасный путь. Чем лучше вы будете понимать друг друга, тем легче покажется дорога. Только я ничем не смогу помочь. Мне нельзя возвращаться. Зудана сразу почувствует меня. Я навлеку на вас беду. Герман ласково поцеловал Машу в лоб, – я не сомневался, что ты поступишь именно так, мама гордилась бы тобой…
– Ты уверен, – Маша повернулась к Илиону, – это точно я? Может быть, есть какая-нибудь другая… фея, которая тоже потерялась двадцать лет назад?
– Я уверен, что это именно вы… то есть… ты.
– Ты, Машенька, последняя фея. И единственная их надежда. Ошибки быть не может. – Герману трудно дались следующие слова, но он не мог не сказать. Судьба
