Идти и вправду оказалось недалеко. Вскоре передо мной открылся типичный центр капиталистической торговли со всеми атрибутами цивилизации. И, разумеется, никакими очередями здесь не пахло и в помине. Впрочем, судя по времени и откровенно скучавшим продавщицам, кировчане в такое время уже не охотно занимались покупками.
Ряд проведённых консультаций с работницами свёлся к всеобщему отрицанию:
– Как вы говорите? Темно-русый полноватый мужчина лет сорока? Чуть выше среднего роста? Глаза серые, нос с горбинкой? Виски седые? Как интересно. А одет как? Синяя «Аляска» и черные джинсы? Не, не помним. А что хоть купить должен был? Вы это лучше скажите.
Когда я перечислила по памяти список покупок, продавщицы хором воскликнули:
– Нет. Такого покупателя у нас сегодня точно не было.
Я несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь унять волнение. Одна из девушек, проявив участие, предложила:
– А вы поговорите с Пашей, охранником. Может он чего подскажет?
Я так и сделала. Охранник просветил меня относительно расположения ближайших злачных заведений, и я шагнула из тёплого зала в морозную ночь. Одна, в незнакомом городе. Однако я не испытывала страха, а лишь раздражение на Верницкого безответственно напившегося в поезде, что и привело к незапланированной ситуации.
Посещение зала игровых автоматов, двух кафе, и пивного павильона не принесло успокоения моей исстрадавшейся душе. Мой муж здесь не отмечался. Тогда я решила исследовать маршруты от дома, по которым мог прогуляться Сергей, но ни в одном тёмном закоулке запорошённое снегом тело не обнаружилось.
Ну не может человек, только приехавший в незнакомый город, бесследно исчезнуть. Мне вдруг пришло в голову, что он давно уже вернулся обратно, и сейчас ждёт меня на лестничной площадке. Я бегом ринулась к дому, но, увы! Подъезд встретил меня тишиной. Задыхаясь, я бегом взбежала на третий этаж – пусто!
И вот тут мне стало страшно! Ну что, что могло произойти? Я медленно вошла в квартиру, теперь она совсем не показалась мне приятной. Пустая, чужая, мне даже почудилось, что она сейчас следила за мной, тайно радуясь моим страданиям. Я старалась ступать как можно тише, но от этого становилось лишь страшней. И, наверняка, дух квартиры сейчас тайно напевал: «Уезжай, уезжай! Сама виновата, сама виновата! Так тебе и надо, так тебе и надо!» Пытаясь перебороть этот кошмар, я поскорей включила телевизор, и наваждение рассеялось.
Уже полдвенадцатого ночи. Верницкий пропал. Что можно сделать? Куда позвонить?
Я бросилась к телефону, и вскоре мне ответил дежурный милиционер:
– Нет, никаких происшествий с лицом, чьё описание подходило бы под вашего мужа, не зафиксировано… Ну, я же сам журнал заполняю… Нет, никаких сигналов тоже не было.
Тогда я попыталась выяснить, как дозвониться до приёмного покоя местной больницы, но милиционер объяснил мне, что звонить бесполезно:
