улыбнулся шутке. Тем временем Тетёха откупорила пузырёк. Запахло кислятиной.
– Срок годности не истёк? – я с сомнением уставился на поданную ложку с бледно-белой жидкостью.
– Ты излечиться хочешь? – нахмурилась Тетёха.
– Молчу-молчу.
Я зажмурил глаза и в один большой глоток выпил. Ух, не повезло детёнышам единорогов, насколько же горьким оказалось молоко.
Похмелье как рукой сняло, и через полчаса я завтракал вместе с Фонарём и Хани. Как думаете, о чем пошёл разговор? О конторе! Всё-таки зря я в ребятах сомневался: такой энтузиазм редко встретишь.
В приподнятом настроении мы отправились к плотнику. Заказали табличку с гордой надписью «Наёмники». А уже к полудню забрали и с разрешения хозяйки установили у входа в трактир. Тетёха настолько расщедрилась, что выделила нам небольшую комнатушку для переговоров с клиентами, но её ещё предстояло убрать и обустроить. Первое я спихнул на Хани, а вторым планировал заняться с Фонарём.
Конечно же, на следующий день у дверей трактира не толпилась очередь из возбуждённых клиентов. Никто не жаждал получить консультацию или помощь в уничтожении различной нечисти.
Как мы ни старались приукрасить своё гнёздышко, народ не появился и через неделю. Что тут скажешь: большая часть местных даже читать не умела – сдались им услуги каких-то наёмников!
Мы откровенно заскучали. Чтобы развеяться, я играл с друзьями в «армию» – закаляет характер, приучает к дисциплине. В другой день Фонарь провёл нам экскурсию по улицам Бронкастера. Не спорю, красиво, интересно, но на один раз. Ко всему быстро привыкаешь, недостатки становятся заметнее, а преимущества затираются.
Нет, не подумайте, что жизнь превратилась в сплошное уныние. Были и плюсы у незанятости: за время, что мы скоротали вместе, наша троица сдружилась окончательно.
Хани раскрепостилась. И не то чтобы непринуждённость показала её лучшую сторону, но такой рыжая нравилась мне больше. Если исключить приступы ворчания и недовольства, словно у избалованной принцессы, то она стала… Эх, не привык дружить с девчонками, вот и слово подобрать не могу. В общем, сроднились мы.
Пускай Хани по-прежнему обращалась ко мне «милорд», но прислугой себя уже не чувствовала, скорее «корешем». Да, я ничего не путаю, именно так она и выразилась. Чертовка запоминала каждое новое слово, сказанное мной. Хочешь не хочешь, а начинаешь следить за речью с особым вниманием – если я принесу в этот мир ругательства из родного языка, то никогда себя не прощу.
К слову, барон легко влился в наш маленький коллектив. Он быстро привык к прозвищу «Фонарь» с моей стороны и уменьшительно-ласкательному «Жорик» от Хани. Ещё проскакивало «Жора».
Одним вечером рыцарь поведал о давней дружбе отца с Леонардом. Это подкупило меня, и я разоткровенничался с новыми друзьями. Рассказал об увиденном в Оке Судьбы браслете Власти и возложенной на мои плечи миссии. Не поверите, словно камень с души свалился.
– Милорд, так вы новый избранник? Я как чувствовала, вы – особенный! – Хани подскочила и трижды
