Егора, то первым делом подумала, что нужно быть слишком самоуверенным педагогом, чтобы питать надежду на успех. Подросток был дёрганый, ни о каких манерах речи не шло, и плевать ему было на то, что там задумал его папаша.
«Вот эта тётка будет моим воспитателем? Ну, пусть будет, мне до лампочки! Эта, другая – чихать я хотел на ваше воспитание со всеми воспитателями вместе взятыми!» – примерно об этом заявлял он всем своим видом.
Когда папаша закончил представление нас друг другу, дитё засунуло себе в уши по затычке и задёргалось в ритме какого-нибудь очередного музыкального супершедевра. О том, как он поглощал пищу, не стоит даже рассказывать.
Только вот его обкусанные ногти больно резанули по сердцу – я-то знала, что это значит…
После обеда меня отвезли показать дом и дали право выбора: жить тут или отдельно, неподалёку.
– Если у меня действительно есть выбор, я буду не против отдельного жилья, – сказала я.
Когда мне объявили о зарплате, я едва устояла на ногах, но сделала вид, что она вполне в пределах моих ожиданий.
Потом, как я говорила, мне дали некоторые инструкции касательно формы одежды и выдали наличность для скорейшей реализации рекомендаций – до начала работы оставалось две недели.
И вот он, сегодняшний день со всем его содержимым…
* * *
Борис привёз меня назад, и я ещё раз смущённо поблагодарила его. По-моему, ни он, ни второй водитель, ни приходящая домработница, не могут понять: за что я виновато благодарю каждого всякий раз – это же их работа. И притом далеко не за «спасибо».
Я постучалась в комнату Егора.
Он сам открыл мне, а не крикнул, как обычно «да!», «открыто!» или что-нибудь в этом роде.
– Какая вы красивая! – Он замер на пороге, воззрившись на меня. А ведь уже один раз ему довелось видеть меня в вечернем наряде. Но это было невесть как давно – целых три недели тому назад.
– Спасибо, мой хороший. Ты тоже блестяще выглядишь. – На парне костюм по всем правилам и рубашка с галстуком.
Помню, когда мы покупали этот костюм для первого сентября, он сказал:
– Да я лучше удавлюсь, чем одену эту гадость!
– Надену, – поправила я.
Егор уставился на меня:
– Что – надену?..
Я объяснила парню, в каких случаях нужно говорить «одену», а в каких – «надену».
Это был, пожалуй, самый первый урок, преподанный мной ему.
– С галстуком сам справился? – Спросила я.
– Посмотрите… пожалуйста.
Я проверила – узел завязан безукоризненно, причём узел сложный, двойной.
– Отлично! – Я провела по его волосам и уловила едва заметное движение головы: так котёнок прижимается к руке, гладящей его. – Во сколько велено быть в гостиной?
– В девять.
– У нас есть… – Я посмотрела на его будильник. –
