безопасности.
Выбрал Иноземцев самый большой и тяжелый – «лебель» 1874 года с откидным барабаном и целую коробку 11-миллиметровых патронов к нему присовокупил.
А потом несколько ночей подряд соседи не могли заснуть, ибо из подвала белоснежной лаборатории доносилась дьявольская канонада. Но никто не посмел подать жалобу или явиться к нему на порог с недовольствами. Что они – изверги? Вся улица, чуть что заболит, – сразу к русскому доктору. А тут такое несчастье – обчистили.
Иноземцев прежде не пользовался подвалом, не стал его белить и электричества в него не проводил. Маленькое, низенькое помещеньице с лесенкой и рядами клеток ему пригодилось лишь для того, чтобы установить в нем генератор тока. А сейчас с диким удовольствием он спускал обойму в одну из стен, заполоняя пространство подвала дымом. Стрелял, пока не заканчивалась коробка и пока не становилось нечем дышать, а вечером, после службы, шел приобретать следующую. Оружейник уже принялся косо поглядывать на молодого человека, являвшегося к нему чуть ли не ежедневно, – неразговорчивый, с напряженным, хмурым лицом. Такие клиенты всегда вызывали настороженность. Никак бандит какой, маньяк или революционер. Так еще и русский эмигрант, хотя говорил по-французски невероятно чисто – внял Иван Несторович совету Мечникова и все слова старался произносить по-особенному, по-парижски. Если бы однажды Иноземцев не выругался себе под нос на своем на родном русском, то лавочник так бы и считал его настоящим парижанином.
«Все, – решил он, – явится завтра опять, пойду в полицию».
Но Иноземцев не явился.
В тот день, едва он достал револьвер и уже приготовился спуститься в свою импровизированную оружейную залу, в дверь позвонили. Иван Несторович не ждал никого и, держа в руках пистолет, почему-то перепугался. Осторожно сжав рукоять «лебеля», он стал подкрадываться к балкону, добрался до двери, выглянул наружу сквозь просвет жалюзи. На крыльце стоял паренек лет четырнадцати, босой, в закатанных до колен штанах и потрепанной короткой курточке. Он держал в руках микроскоп и, переминаясь с ноги на ногу, озирался, боязливо косясь на крыши.
«Видимо, каким-то чудесным образом разыскался прибор, и его нынче возвращают хозяину», – подумал, вздохнувший с облегченной радостью, Иноземцев.
Иван Несторович незамедлительно спустился вниз и открыл дверь. Паренек быстро всучил прибор удивленному доктору, не успевшему сказать ни слова, и припустился в бег. Бежал, как-то неестественно согнувшись, прикрывая руками затылок и отчаянно крича: «Нет, пожалуйста, не стреляйте, нет!»
Иноземцев еще долго стоял, в недоумении глядя вслед. И после сего случая револьвер спрятал в коробку, убрал на одну из полок и больше не доставал. А так как система охранной сигнализации теперь была налажена на всех дверях и окнах, да и памятуя ночную канонаду, грабители к нему больше не заглядывали.
Глава II. Полцарства
