время исторического матча среди сугробов по краям площадки стояли многочисленные зрители. Кто-то приходил, некоторые – отлучались на время по домашним делам и пообедать.
Задорные дети бегали вокруг поля с санками, одна весьма интеллигентная по виду женщина держала на поводке укутанную в попонку всё ещё живую тощенькую собачку.
Трое весёлых мужиков в полушубках, как начали со стартовым свистком разливать что-то из персональных бутылок в пластиковые стаканы, так и продолжали это дело вплоть до пробития пенальти.
За своими воротами Аннушка с доброй улыбкой куталась в узорчато расшитую дублёночку, зябко постукивала друг о друга красивыми замшевыми сапожками.
Первым выпало бить пенальти «молокозаводским».
Необъятный дядька размерами со Стивена Сигала подошёл к «точке» и начал с жестокой педантичностью устанавливать мяч в одну только ему ведомую убойную позицию.
До сих пор по-юношески розовощёкий Священник внезапно побледнел и попробовал мелко креститься.
– …Только бы промахнулся! Только бы он промахнулся…
Команда, как рать, скалисто стояла в середине поля.
Игрок соперников приступил к разбегу, а затем – к удару.
И без того подслеповатый Охранник Разъянбаев в отчаянном ожидании закрыл глаза и заткнул пальцами уши, чёрно-лохматый Педагог отвернулся, по привычке кусая длинный ноготь на мизинце. Получилось так, что Инженер Сняток первым выдохнул растерянно:
– Гол.
Затем всё было как в лучших матчах Лиги чемпионов.
Команды забивали по очереди.
Пять штучек положили в ворота противников «молокозаводские», четыре – они же получили в свои.
Наступило время трудных решений.
Не от слабости тела, а от отчаяния душевного Дима упал на колени, принялся стучать руками по утоптанному снегу.
– Последний удар, мужики, последний… Не должны же мы проиграть, целый год же «молокозаводских» возили! Дайте я мочкану! У меня же удар!..
Словно и не слыша боли в Димином голосе Цветной Олигарх спокойно устанавливал мяч на удобный для него снежный бугорок, пристально при этом наблюдая за судорожными ужимками вратаря соперников.
К нему, как миледи к палачу, бросился с последней жизненной просьбой Дима.
– Дай мне! Я забью, гарантия!
Вяло наблюдавшему такую неуместную экспрессию Цветному Олигарху только и осталось, как процедить:
– Не получится, зуб даю…
Дима умолял:
– Забью!
Окинув далёких зрителей пренебрежительным взором, Цветной Олигарх повёл солидными плечами.
– Спорнём?!
Как малую возможность, как искорку доверия воспринял взволнованный Дима неуместное в других обстоятельствах странное предложение своего капитана.
Азарт футболиста не знает разумных границ.
Призрачная надежда окрылила Диму. Он
