он будет равен нолю… Не следует мешать природе – это неразумно, ибо все то глупо, что бессильно. Нужно помогать природе, как помогает природа человеку».
Нет, Чехов не стал писателем-природоведом. Перо тонкого психолога всегда рисовало судьбу человека, но в тех редких случаях, когда оно все же касалось то мокрых плачущих сибирских равнин, то горящих пожарами лесов Сахалина, они всякий раз оживали перед читателем и их так же становилось жаль, как маленького страдающего человека. Эту любопытную особенность чеховского пера можно заметить уже в одном из первых его рассказов «Верба», о котором много говорят литературоведы, но анализируя в основном судьбу маленького почтового служащего. Между тем рассказ начинающего тогда писателя поражает прежде всего удивительным олицетворением и слиянием образов старика Архипа и Вербы. Это слияние человека с природой настолько органично, настолько кажется естественным, что входит в сознание читателя беспрепятственно, как бы само собой, непроизвольно рождая желание читать дальше, вызывая интерес к последующему, и читатель даже не задумывается над тем, что если теперь он, выйдя на улицу, как-то по особому тепло взглянет на корявое деревцо у своего дома, то причиной тому послужит небольшое вступленьице к рассказу «Верба».
«Кто ездил по почтовому тракту между Б. и Г.?
Кто ездил, тот, конечно помнит и Андреевскую мельницу, одиноко стоящую на берегу речки Козявки. Мельница маленькая, в два постава… Ей больше ста лет, давно уже она не была в работе, и не мудрено потому, что она напоминает собой маленькую, сгорбленную, оборванную старушонку, готовую свалиться каждую минуту. И эта старушонка давно бы свалилась, если бы она не облокачивалась о старую широкую вербу. Верба широкая, не охватить ее и двоим. Ее лоснящаяся листва спускается на крышу, на плотину; ниже ветви купаются в воде и стелются по земле. Она тоже стара и сгорблена. Ее горбатый ствол обезображен большим темным дуплом. Всуньте руку в дупло, и ваша рука увязнет в черном меду. Дикие пчелы зажужжат около вашей головы и зажалят. Сколько ей лет? Архип, ее приятель говорит, что она была старой еще и тогда, когда он служил у барина в «французах», а потом у барыни в «неграх»; это было слишком давно.Верба подпирает и другую развалину – старика Архипа, который сидя у ее корня, от зари до зари удит рыбку. Он стар, горбат, как верба, и беззубый рот его похож на дупло. Днем он удит, а ночью сидит у корня и думает. Оба, старуха-верба и Архип, день и ночь шепчут… Оба на своем веку видывали виды. Послушайте их…».
Рассказ «Верба» был написан в 1883 году и опубликован в журнале «Осколки», а ровно через десять лет журнал «Русская мысль» начинает знакомить читателей с путевыми записками Чехова «Остров Сахалин», в которых, несмотря на строгий, порой просто научный стиль описаний природы, мы встречаем строки, очень напоминающие по лиризму и любви к природе десятилетней давности рассказ «Верба».
«Вблизи селения, а особенно по дороге к Крестам, встречаются превосходные
