это твой отец? – прямо спросил у нее строгий механик.
– Что?.. – растерянно переспросила она.
Кай замер и похолодел. Если она сейчас признается, что не знает финского, ему крышка. Тогда его точно доставят в полицию под белы рученьки и будут выяснять причины преследования какой-то там литовской туристки.
– Это твой отец? – переспросил мужчина терпеливо, ткнув пальцем куда-то в щетину второго подбородка Кая.
– Да… – кивнула она, сумев-таки различить вычитанное в разговорнике слово «отец». – Да-да, отец.
– Он тебя обижает?
Таких фраз в разговорниках не писали, поэтому она не поняла. Однако догадалась зыркнуть на Кая краем глаза, а он успел напряженно стиснуть зубы и едва заметно мотнуть головой в сторону, как бы подсказывая правильный ответ.
– Нет, – решительно сказала она, наконец.
– Точно? – последовало очередное слово, к счастью, из разговорника.
– Конечно, – и такое там, видно, тоже было.
Механик и заправщик озадаченно переглянулись и заметно расслабились. Мужчина дал отбой молоденькой кассирше, которая уже держала около уха свой мобильный телефон, дожидаясь, когда приемная полиции ей ответит, хлопнул Кая по могучей груди и виновато заговорил:
– Ты извини, старина, я погорячился. У нас в поселке буквально на днях прескверный случай произошел. Поймали соседа, который над своей дочерью измывался. Четыре года ее насиловал, сукин сын. Малышке десять лет, ты можешь себе это представить?
– Вот ублюдок! – ужаснулся Кай.
– Как послушаешь, то там девочку изнасилуют, то там мальчика, причем то отцы, то братцы, жуть берет! Можно подумать, взрослые бабы не дают, обязательно надо ребенка мучить.
– Стрелять таких надо!
– И тут смотрю – вылез мужик из машины и начал за девчонкой следить. Говорю сыну – выясни у нее, что к чему, спроси, вдруг полицию надо вызвать. Она в магазин – ты за ней. И спрятался, главное. Ну что я мог после всего этого подумать?
– Да мы с ней просто повздорили, – начал судорожно сочинять Кай, – она из дому убежала, я за ней. На глаза боялся попадаться, а то еще сильнее психанет. Подростки, сам же понимаешь… Она у меня сорвиголова, с характером. Без матери росла, да и больна, к тому же. Эта их дурацкая мода – худеть и ничего не есть…
– Э-э-э, да что там! – махнул рукой механик, со злостью покосившись на кассиршу, собственную дочь, которая уже неделю питалась одной диетической колой. – Так что не злись, старина, – еще раз извинился он, дружелюбно потрепав Кая по плечу.
– На твоем месте я бы так же поступил, – заверил его незадавшийся педофил, приветливо махнул каждому из бдительного семейства и заграбастал туристку за худенькое плечо. – Пойдем, Туу-тикки. Я называю ее Туу-тикки. Такая же вся себе на уме, – промямлил он напоследок, чтобы уж совсем избавить механика от подозрений, и потянул напряженную туристку к выходу.
