мне запретить Саиду чеканить монеты Восточного Билибирдата, и замарать руки кровью.....впрочем, уже не привыкать…да и не с тем ли намерением обретаюсь здесь?
Истас бен Намин, приказывал душить людей в темных переулках арабской медины, в христианских кварталах за городской стеной, топить их в Гвадалквивире, травить..любыми методами изводить всех неугодных и неудобных…
Неугодными, были в основном офицеры различных полков, из тех, кто мутил воду в халифате, и подстрекал солдат к бунту, ибо лихие времена близились: непобедимый хаджиб Альмансор двадцать пять лет истязал северные испанские королевства,…регулярно стяжал с них дань…но годы шли....соседи обеднели…дань оскудела…жалованье солдатам платить стали с перебоями…и войска потихоньку начинали роптать....с каждым месяцем, все громче заявляя о своем недовольстве..
И я душил, травил и топил................на расправу с генералами меня не посылали....берегли, ждали, когда опыта наберусь поболе…
В перерывах, между душегубствами, я продолжал улучшать боевые навыки, на службе хулиганить стал реже, учавствовал в двух военных компаниях, дослужился до сотника корпуса Саккалибов, и также стал посещать медресе—с лова Истаса бен Намина о моем невежестве задели за живое… Изучал арифметику, геометрию, философию, коран и астрономию.....зачем(?)..а чтобы вечно не ходить под теми, кто умнее меня…
Кафиров обучали во дворике при медресе, внутрь не пущали…
В редкие минуты отдыха, я тренькал на гуслях, которые нашел, почему-то в оружейной комнате.....а ранним утром, до побудки, приходил частенько на берег Гвадалквивира, доставал из-за пазухи самодельную жалейку, и дудел старый мотив, напоминавший мне о родине:
«Эх, дубинушка ухнем....
Э-эх, зеленая сама пойдет.......»
Глава 8. ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ НАРГИЗ
У нее не было имени, но для удобства, условно, назовем ее Наргиз. Тихим утром она выпорхнула из поместья Абдаллаха Саида ибн Юсуфа, и уселась на арбу, рядом с возницей.
Возница—косой бербер, замахнулся разок на Наргиз кнутом, но та решительно отказалась покидать арбу. Так они и ехали вместе до Медины Асахары—дворца халифа Хишама Второго. Позади арбы, восемь черных рабов несли паланкин с навесом из темно-зеленого бархата, расшитого серебрянными арабесками, в паланкине сидела Калила(Ксения).
Министр Абдаллах ибн Юсуф ехал рядом на вороном арабском скакуне, и сопровождал свою любимую наложницу во дворец, «чтобы погутарила с женами халифа, и малость развеялась». Арба, что двигалась впереди процессии, была наполнена шелками из Китая, и Севильи. Министр планировал доказать халифу, что севильские шелка ничуть не хуже китайских, и намеревался отговорить Хишама Второго от дорогих закупок из далеких земель, и вложить средства в производство шелка в халифате…
Наргиз на все это было наплевать…она глазела по сторонам, радуясь погожему деньку… слева от дороги медленно струился Гвадалквивир, а справа темнел дубравами хребет Сьерра Морена.
В горах бурлила своя
