её дверью, подумала Лера. – Я хотела спросить, где это вы покупали молоко в пакетах? Ведь это от вас давеча Марина Леонардовна пакет принесла? – Она продолжала тянуть шею и страшно жеманничала в своей обычной манере.
– В нашем гастрономе.
– Да что вы говори-и-ите?.. Значит, опять стали в наш возить. О-о-очень хорошо… А то приходится невесть откуда тащить. А в буты-ы-ы-лках, знаете, так неудо-о-о-бно…
Дать что ли и ей пакет?
Соседка мялась на пороге и ждала приглашения. Но Лера деликатно отмалчивалась, и той пришлось раскланяться.
– Спасибо, Лорочка.
– До свидания, Нина Андреевна! – Принцесса-пекинесса, Пижама Полосатовна, хотелось добавить Лере. Эти прозвища, данные ей Катькой, здорово подходили вечно заспанной, всклокоченной, с приплюснутой физиономией соседке бабы Марины.
Баба Марина звала её Нинон. Когда она рассказывала что-нибудь из жизни своей квартиры, Катька визжала, а та недоумевала: ну что же тут смешного, детка?
Звонок. Если и на этот раз не Катька, Лера просто сойдёт с ума.
На пороге стоял долговязый мужчина с огромным плоским свёртком и растерянно улыбался.
Лера не успела ни сойти с ума, ни разозлиться. Снизу раздался Катькин голос:
– Валерка, это я!
А это – её муж, решила Лера.
– Здравствуйте. – Сказал долговязый. – Можно занести?
– Здравствуйте, заносите.
Он вошёл, и Лера увидела на нижней площадке свою сестру, волокущую по ступеням большущий старинный чемодан с медными углами. Лера бросилась ей помогать, но подоспел долговязый, как пушинку, поднял его и по-свойски понёс в квартиру.
Катька набросилась на Леру, пытаясь обнять её. Мешали этюдник и раздутая сумка, повешенные крест-накрест на плечи.
– Валерка! – Катька скулила, словно резвящийся щенок, и всё норовила заграбастать Леру в свои объятия. – Что я тебе скажу!
Точно, мужа с собой привезла…
В этой возне у Катькиной торбы оборвался ремень, она запнулась за упавшую сумку, больно придавила Леру болтающимся этюдником, они обе чуть не грохнулись на рыжий чемодан, но тут их подхватил Катькин муж.
Лера стала извиняться, а Катька, согнувшись пополам от смеха, простонала:
– Лер, дай три рубля.
Когда Лера вынесла в прихожую три рубля, долговязого уже не было, а Катька скакала вокруг бабы Марины, пытаясь стащить с себя этюдник и запутавшись в его ремнях:
– Баба Мариночка! Додоша!
Лерин вестибулярный аппарат немедленно напомнил ей о своём несовершенстве – её укачало.
В дверях соседней квартиры стояла Пижама.
– Ах, Лорочка, у вас преле-е-естная сестричка. Здравствуйте, Катюша.
Но Катюша не слышала – она тискала Бабу Марину и голосящего басом, вырывающегося Додо.
Ну вот и вернулось милое моё землетрясеньице! Ждали – извольте.
*
