с укором поправил Рим. – Это значит «спокойно».
Да уж, видок у меня, наверное, был тот еще, раз он первым делом взялся меня успокаивать.
– Давай что-нибудь подлиннее. Хочу понять, насколько должен быть легким язык, если вы отказываетесь его упрощать.
– N’athi terha itha t’arri, – поразмыслив, выдал Рим, и я заподозрила его в сокрытии дополнительно органа в горле, позволяющего с легкостью воспроизводить столько оттенков чахоточных спазмов. Да это еще хуже, чем название экзоскелета!
Сюрпризом стало то, что Кип не только слету расшифровал сей ужас, но и гаденько над ним захихикал.
– Что ты такое сказал?
– Да так, флиберийская пословица.
Кип рассмеялся вторично, и я решила не портить себе нервы дознанием, пока не выяснилось, что фраза нецензурная, да еще каким-нибудь боком касается меня.
– Как ты еще горло не выплюнул с такими звуками!
Рим неопределенно пожал плечами.
– Бывает и похуже. Финик вон уже год над какой-то табличкой бьется, все никак перевести не может.
Надо непременно разузнать, что там за иероглифы.
– А Земля и на твоем языке так же называется? Как так совпало?
Рим непонимающе нахмурился, но быстро сообразил, к чему я веду.
– Переводчик работает с подбором аналогий. На всегалактическом это может звучать, как угодно. Анализатор подберет нужный синоним из тех слов, что знакомы тебе, и ты услышишь именно его.
– Почему же тогда он не перевел названия корабля и твоей планеты?
– Ну, во-первых, это флиберийские слова, он с ними не работает. А во-вторых, вряд ли в твоей голове есть ассоциация, подходящая для планеты, которую ты даже не видела.
Мы обошли балкон мостовой палубы и снова оказались возле черного круга. Я забежала в него первой, опасаясь, что подлому флиберийцу взбредет в голову снова бросить меня у этой штуки. Силовое поле немедленно провисло, но не настолько, чтобы дать упасть.
– Крутанись, – подсказал Рим.
Я последовала совету и ухнула вниз с чувством, что оставила наверху свой желудок. Как же плохо без обыкновенных, милых, привычных лестниц! И чем, интересно, инопланетянам не угодили лифты?! Встал в кабинку, кнопочку нажал, плавно спустился – красота! А здесь разрыв сердца заработать можно!
При приземлении силовое поле спружинило, смягчая посадку, но ощущения все равно были такие, будто я спрыгнула с десятого этажа, а внизу по счастливой случайности оказался липкий батут. Едва я успела отдышаться, как рядом мягко приземлился Рим. Ему этот аттракцион, похоже, никаких неудобств не доставлял.
– Вниз не пойдем, ты там уже была.
– Знаешь, мне тогда было не до созерцания интерьеров. Я спасалась от злобных инопланетян, которые хотели разобрать меня на органы, и их армии клонированных близнецов.
– Ты быстро осваиваешься, – подбодрил Рим. – А твиникийцы
