наколеннике и, держась за руку рыцаря, осторожно опустилась в седло. Она села боком, вспоминая, были ли в двенадцатом веке дамские седла. Конь, казалось, не заметил смены всадника. Сэр Луис твердой рукой взял под уздцы боевого товарища и пошел вниз по едва заметной горной тропке. Скалы, каменистые осыпи, горное разнотравье поплыли мимо Ляли. Тишину нарушали только щебет горных птиц и металлическое звяканье по камням – подковы коня стальные, а сапоги рыцаря окованы полосками железа и снабжены золотыми шпорами. Они задевали камни и кусты с характерным звоном, но сэр Луис двигался по ненадежной тропинке с уверенностью человека, выросшего в горах. Ляля вцепилась в луку седла обеими руками и затравленно оглядывалась по сторонам, но величественная красота гор подействовала на нее успокаивающе. Когда девушка отводила взгляд от сверкающих снегом вершин, то видела рядом со своей левой рукой привешенный к седлу длинный щит, а рядом с правой – норманский шлем с кольчужной сеткой, закрывающей шею и плечи. На красном щите рыцаря вставал на дыбы разъяренный пардус. А как можно еще назвать зверя, одновременно похожего на гепарда, леопарда и пантеру?
– Мессир, – тихо позвала Ляля. Он обернулся мгновенно – закаленный опытный воин, воевавший с сарацинами, побеждавший в десятках мелких стычек и длительных сражениях.
– К вашим услугам, прекрасная донна, – проговорил он, а его орлиный взор скользнул по окрестностям, ища опасность. Ляля нервно хихикнула и спросила:
– А где ваше копье, доблестный сэр?
Румянец проступил сквозь темный загар рыцаря:
– Я оставил его в Акре, когда садился на корабль, идущий в Венецию. Надо было погрузить как можно больше воинов. Пришлось выбирать между оружием и боевыми товарищами.
– Как зовут вашего коня? – спросила Ляля, нежно прикасаясь к гриве великолепного животного.
– Я назвал его Глером, – ответил сэр Луис.
– Какое красивое имя, а что оно означает?
– Блистающий – на языке моих скандинавских предков, – ответил рыцарь и продолжал: – Но вы сгорите под беспощадным солнцем нашего юга.
– Я … – пролепетала девушка и хотела добавить: «Уже загорала …", но, видимо, северный загар на даче под Выборгом не может сравниться с горячим солнцем Пиренеев!
– Позвольте, демуазель, предложить вам накинуть мой плащ.
Ляля уже ощутила жгучие прикосновения южного светила и не нашла слов для отказа. Сэр Луис почтительно укутал плащом таинственную красавицу, взял Глера под уздцы и продолжил путь. Потрепанный рыцарский плащ пах горными травами, железом и немножко потом (конским и благородным), и Ляля почувствовала себя надежно защищенной от превратностей средневековой жизни. «Я могла бы наткнуться на шайку разбойников. Здесь, в горах, должно быть, промышляют и контрабандисты, – думала она. – Но как же предупредить маму, что я задерживаюсь? Она будет встречать нас с Луисом на вокзале, а у меня нет с собой мобильника!»
