дроном до того, как он «оглох», ему было велено перейти в режим ожидания. И теперь дрон упорно игнорировал все увещевания Маркса, все его мольбы сбросить песок или разрушиться. Маркс гадал, уж не работают ли случайно внутри этого дрона ремонтные наноустройства, и не пытаются ли они вернуть пескоструйщик к жизни.
Мастер-пилот молча выжидал, наблюдая за тем, как его крошечная флотилия приближается к риксскому крейсеру. Как раз перед тем, как капитан «прогнал» его из командного отсека, капитан упомянул о песке. Верно, песок был прекрасным средством для повреждения риксской принимающей антенны. Разлетевшись по большому пространству, на высокой скорости песок смог бы нанести антенне ощутимые «ранения». Однако риксы сумели отогнать имперских пескоструйщиков назад с помощью своей орды гравитационных контуров, оборонявших гигантскую антенну. Они отлично подготовились к атаке Зая.
Тем не менее Маркс и его крошечный отряд в данный момент уже пересекли линию обороны антенны. Если бы только можно было заставить ожить этот треклятый пескоструйщик! Дрон неумолимо приближался к антенне, но что толку? Сам по себе он мог только пробить в тонкой паутине антенны дыру диаметром не более метра. Бесполезно. Нужно было заставить его взорваться и распылить песок.
Маркс мысленно обругал опустошенные дроны-истребители. И зачем этим машинам понадобилось выпускать весь запас снарядов без остатка? Сейчас хватило бы одного-единственного выстрела, чтобы расколошматить «оглохший» пескоструйщик и заставить его сбросить песок.
А может быть, попробовать протаранить пескоструйщик с помощью какого-то из дронов?
Сам разведчик был напрочь лишен маневренности – при том, что Маркс сбросил поврежденный ядерный двигатель. Дрон-«приманка» слишком мал, его массы не хватило бы для того, чтобы пробить прочные канистры с алмазным песком. «Лазутчики-невидимки» были и того меньше и к тому же летели убийственно медленно на своих «холодных» реактивных двигателях. Они могли таранить пескоструйщик с относительной скоростью всего-то в несколько метров в секунду. Единственной надеждой Маркса оставались уже безоружные дроны-«истребители».
Он перешел на узковолновой канал связи с двумя этими дронами и дал им траектории настолько точные, насколько их мог высчитать его экспертный компьютер. Однако в данном случае Маркс имел дело с машинами, которые мыслили не в метрах, а в километрах. Дроны-«истребители» создавались не для того, чтобы таранить объекты, а для ведения шквального огня по противнику, и их собственные «мозги» ни на какие хитрости способны не были. Маркс понимал, что ему придется лично вести эти дроны, наблюдая за ними как бы из кабины «разведчика». Для того чтобы попасть в пескоструйщик, ширина которого не превышала одного метра, требовалась большая точность.
При скорости света и задержке в три миллисекунды задача предстояла не из легких.
Маркс спокойно улыбнулся.
Вот уж действительно
