движении планет. Х_рд была риксом. Ее сердце представляло собой крыльчатку, легкие – непрерывно работающие фильтры, а ее яичники хранились в морозильнике на родной орбитальной станции. Теми циклическими процессами в теле рикса, которые избежали апгрейда, можно было управлять так же легко, как электромотором. Однако взаимодействующие контуры, за счет которых в теле Раны Хартер поддерживалась жизнь, выглядели царственными, словно сама природа. Х_рд не могла даже вообразить, что все это вдруг погрузится в жуткое, неотвратимое безмолвие.
Конечно, рикс знала, как спасти возлюбленную, и понимала – по меньшей мере абстрактно – стоимость хрупкой и драгоценной жизни той, что лежала рядом с ней. Она всегда могла сдаться имперским властям, передать Рану врачам. Х_рд гадала, каково это будет – взять и предать Александра в теперешний, критически важный момент. Как бы жители Империи ни называли риксов, их сообщество не представляло собой тоталитарной секты, и его члены имели право возвращаться к людям. За последние несколько столетий так поступило около десятка.
Но х_рд не могла надеяться на свободу, если бы попала в руки к имперским властям. Вояки Империи воскрешенных во время войны никогда не брали пленных – если не считать, конечно, пленными считаных обмороженных и переживших декомпрессию несчастных, захваченных в открытом космосе. Ее будут допрашивать, ей прочистят мозги, подвергнут безжалостным тестам и пробам и в конце концов разрежут на части то скопление искусственных органов и суставов, которые х_рд столь легкомысленно считала собой.
Может быть, они спасут тело Раны Хартер, но ее душу они берегли плохо.
Двадцать семь лет Рана была предоставлена самой себе, и все из-за поразительно тупого устройства людской системы здравоохранения. Страдающая пограничной формой депрессии, робкая, нерешительная, в чем-то – наивная, а в чем-то – необыкновенно талантливая, Рана представляла собой редкостный необработанный бриллиант. А они бросили ее на произвол судьбы, позволили плыть по течению, сделали жалким винтиком в имперской машине. Они эксплуатировали ее немногочисленные способности, но не разрешали ей учиться и вообще ничего не давали взамен. Обе системы Восьмидесяти миров – иерархия Империи и рафинированная столица – имели общие вкусы в одном: они питались слабыми. Ране нужна была совсем простая помощь – всего лишь инъекции допамина. Под их действием маниакальная депрессия, изуродовавшая ее жизнь, легко отступала. Но такое лечение не было доступно представителям того класса, к которому по рождению принадлежала Рана. Она стала жертвой самой порочной и лицемерной из экономических систем.
И ведь имперское варварство даже не приносило плодов. При том, каким уникальным даром обладала Рана, она должна была бы стать ценнейшим специалистом. Но имперским властям показалось, что проще и дешевле оставить ее страдать.
Завершив мысленную тираду, х_рд позволила себе печально улыбнуться. Кто она была такая, чтобы осуждать поведение властей Империи? Она похитила эту девушку, она напичкала ее наркотиками,
