надо мир захватить. А вот когда он его захватит..
– И бросить его к моим ногам, – подсказала Алиса.
– Можешь и так думать, если нравится, но у него таких ведьм целый лес. И каждая считает себя единственной. Но не реви, может ты, и станешь первой среди них, всякое бывает. Только что-то другое он затевает, хотя для начала ему и Кикимора сгодится, это точно. Такой вот с утра состоялся разговор, поверить даже Пряхе было трудно, но Кикимора поверила.
№№№№№№№№№
Алиса ворвалась к Соловью в замок в настоящей ярости. Отшвырнула какого-то черта и бросилась на Соловья.
– Что это ты творишь, меня обмануть захотел окаянный. Думал, что все тайное не станет явным? Да как тебе такое в твою пустую голову прийти могло?
Соловей сначала делал вид, что он ничего не понимает, но Алиса так лупила его, что гоблину пришлось ее оттаскивать, когда он, наконец, понял, что так разозлило Кикимору.
– Да успокойся ты. Голову даю на отсечения, они похожи как две капли воды.
– Да я оторву твою дурную башку, – заявила Алиса, – давно руки чешутся, сейчас Балду приведу, он вам покажет, как Кикиморам голову морочить.
– Веди, – гордо заявил Соловей, – только тогда ты чародея точно никогда не увидишь, а если даже я так хорош был, то представь какой он в жизни, да после победы над этим миром. Веди, может Балда тебя царицей в этом мире сделает, если ты ведьму Ажбету изведешь, конечно.
– Ничего я представлять не хочу, я хочу видеть его, – немного успокоилась и начала думать разумно Кикимора, упоминание о Балде немного ее отрезвили.
– Балду или чародея? – спросил Соловей и подмигнул гоблину.
– Что ты ко мне с Балдой привязался, у него Ажбета есть, да и Василиса по нему убивается. Нет, мне там делать нечего. Мне чародей, победитель нужен.
Как только Кикимора вспомнила про царевну, наши заговорщики переглянулись. Василиса, почему до сих пор они и не думали даже о царской дочке, словно ее и не было.
– А ты бы Василису навестила, – предложил Соловей, – а потом вернешься и расскажешь нам, что там произошло, как она себя чувствует.
Кикимора нехотя ушла, понимая, что они снова что-то замышляют.
– И как я мог думать о другом, ведь так просто Хеллу жениться на Василисе и получить половину царства в придачу, – подсказывал гоблину верное решение Соловей.
– Но ему не надо полцарства, он на этом не остановится, – с грустью признался гоблин.
И все-таки он согласился, что хорошо было бы женить чародея на царевне Василисе, и как-то эту последнюю битву разрешить иначе.
– Ты же говорил, что она в Балду влюблена.
– Чародея сделали из меня, а из Хелла и Балду наколдуем, – заверил Соловей.
Кажется, у него были какие-то иные соображения, но гоблин был слишком поглощен был своими соображениями. Тут важно успеть первым понять, кто
