возмущения чужие.
– Видно, досадил он тебе немало, – уточнил бес, чтобы хоть что-то сказать.
– Не больше, чем ты, только слишком много вас на голову мою обрушилось, – пожаловался он.
Бес обиделся, услышав, что тот какого парня с ним сравнивает, его ли он ценит так низко или чужак так хорош – как знать. Но надо было все изучить и понять самому. Часто бывало, что там, где другие духи отступали, он оставался, невозмутим и несокрушим.
– Если ты окажешься прав, я извинюсь, – пообещал он, но если парень твой только шутка злая, то пеняй на себя. Но не поверил ему Банник. Он был уверен в том, что как бы там не было, бес ни за что на свете не признает себя проигравшим, страдать придется все-таки ему. Вот и отстранялся он от него подальше. Не заключал он пари ни с кем из духов, а особенно с бесами, не дождется от него и этот пройдоха ничего подобного.
В тот момент в баню завалились другие бесы, и он понял, что должен уйти поскорее – суматоха, толкотня и прочие неудобства не могли его особенно порадовать. Тот, кто часто общается с Богами, не особенно желает быть на равных с собратьями своими.
№№№№№№
Покинув баню, бес отправился к жрецу Леонтию, где он вел совсем иные беседы. Только что ушел от него Алешка, который и сообщил отцу своему, что воином отважным быть он желает, и служить намерен не богу, а князю в первую голову. Не намерен он в граде родном оставаться, где ничего путное не ждет его, и ждать не может. И по всему было видно, что оказаться он хочет подальше от родного дома. И хочет он пойти туда, не зная куда, и найти то, сам не знает что.
Знал и прежде Леонтий как мало сын его на него самого походил, подозревал, что рядом с собой удержать его не сможет. Но слишком стремительно и горько для него все складывалось. И умом понимал он, что спорить бесполезно, да ничего с собой поделать не мог больше.
– Значит, Киев, – тяжело вздохнул он, и больше ни слова сказать не мог, так тяжко на душе его было. Да и что на такое сказать можно?
Он никогда не понимал странного своего сына. И куда деваться от горького разочарования. И усилия его потрачены даром. А тут еще этот тип рогатый к нему насмешничать пожаловал.
– Если не приживется, то воротится назад, – пытался уговорить себя жрец, но чувствовал, что несбыточные все это надежды.
– Этого никогда не случится, – хотел крикнуть бес, но промолчал, не в силах ничего больше ему сказать.
– Этого никогда не случится, – по дороге говорил своему приятелю Алешка, – не люблю я Ростова, и что бы там не происходило, все равно в стольном Киеве навсегда останусь, потому что с ним моя жизнь и судьба навсегда связаны были.
Уже накануне видел сон Леонтий о том, что сын его затерялся где- то на бескрайних просторах, и сколько не звал и не искал он его, но отыскать все-таки никак не мог. Такие сны у него всегда сбывались, кто бы мог в том усомниться.
И до Ростова
