вне поля зрения раненого. В распахнутых дверях появился Коган.
– Живой? – скорее подтвердил, чем спросил он мрачно. Алексей только закрыл и открыл глаза. Обозначая этим, что услышал вопрос.
– Говорить можешь? – снова спросил Коган. Алексей отрицательно мотнул головой из стороны в сторону.
– Понятно. Док давайте его в больницу. Как только немного отойдет и сможет разговаривать сообщите мне, а потом уже в полицию. Это мой человек и я должен узнать, что здесь произошло первым.
Врач выслушал его и не задавая лишних вопросов, просто согласно кивнул и закрыл двери скорой вслед за вышедшим Коганом.
Компания Землицкого хорошо заботилась о своих работниках. В каждом более или менее крупном городе имелись договоренности с поликлиниками и гостиницами о размещении и лечении сотрудников компании, а также с крупными и крутыми бизнес-центрами, где имелись защищенные переговорные. Какие дела решались за их закрытыми дверями не знал никто из сотрудников компании, кроме Когана, наверное. Но он держал язык за зубами, а остальные даже мысли не допускали, чтобы совать свой нос в дела босса.
Скорая привезла Алексея в одну из больниц, где имелись несколько палат предназначенных как раз для таких случаев как тот, который произошел сегодня в центре. Небольшое помещение, в которое его привезли не отличалось особым шиком, как показывают в голливудских фильмах, но тем не менее здесь присутствовала некоторая мебель типа специальной медицинской кровати с изменяемыми углами наклона спинки, обычный ламповый телевизор на старой двухдверной тумбочке, выкрашенной в белый цвет и однотонные салатового цвета шторы, которые закрывали узкое пластиковое окно. Помимо входной двери присутствовала еще одна, которая вела скорее всего в уборную, совмещенную с душевой. У кровати стояло несколько медицинских приоров, назначение которых Алексею было не известно. В палату вошел врач. Он критически осмотрел пациента все еще лежащего на каталке и дал указание санитарам. Те начали сноровисто снимать с Алексея снаряжение и складывали его тут же на небольшой белый табурет. Когда со всем включая комбинезон было покончено, санитары бережно переложили больного на кровать и вышли из помещения.
– Тааак, – протяжно произнес врач, глядя в лист спешно заполненный санитарами еще в скорой, – когда же они начнут разборчиво писать?! – задал он риторический вопрос, интересовавший, наверное, большую часть, сталкивавшихся с этим явлением пациентов отечественных поликлиник.
– Ну хорошо, – после некоторой паузы произнес он, – итак начнем осмотр.
Он подошел к кровати и достав небольшой фонарик посветил сначала в один глаз Алексею, потом во второй и при этом просил то смотреть влево, то вправо, то вверх, то вниз. Потом он аккуратно ощупал область головы, как раз
