тебе квартиру.
Так Натка лишилась своего жилья. Через год умер отец, а у матери нашли сахарный диабет, уже запущенный. Началась гангрена ног. Мать стала требовать, чтобы Наташа приехала за ней ухаживать, потому что брат женат, у него двое детей, им не до этого. Наталья поехала к матери, но через три месяца вернулась. Все время, пока она жила там, приезжали родственники, какие-то тетушки, троюродные сестры. Все понукали Наташкой, и глупая, и все не так делает, нахлебница, а мама просто говорила:
– За что мне это? Ведь видеть тебя не могу, а приходится смотреть.
Пока она пыталась быть полезной матери, Рома загулял. Вернувшись, Натка застала в съемной квартире оргию. Полураздетые девицы, алкоголь, пьяный Рома, который никак не мог сообразить, что это его собственная жена. Она собрала свои пожитки и ушла. В ночь, в никуда. Так мы и познакомились. Она брела по городу с сумками, заплаканная. Я ехала мимо и предложила подвести, девушка ответила, что не знает, куда ее везти. Привезла к себе, всю ночь разговаривали, Натка рассказывала всю свою жизнь, как будто прорвало плотину терпения и покорности. Осталась у меня. Не могла же я выставить человека. Через полгода встала на ноги, сняла хорошую квартиру. За это время умерла ее мама, С похорон, приехала просто больная. Рассказала, каким унижениям там подверглась со стороны родственников. Все бесконечно говорили о том, что никакого наследства ей не причитается. Наследников оказалось, очень много, все они буквально нянчились с покойницей и имеют право на наследство. Прямо с кладбища Наталья вернулась в Ростов.
– И что? Не будешь подавать на наследство? Там же дом родительский чего-то стоит? – спросила я.
– Не только дом, есть еще автомойка, которая принадлежала родителям.
– Ну, ты будешь претендовать?
– Зачем? Я не думаю, что мама хотела бы, чтобы что-то досталось мне, пусть на том свете ей будет хорошо, не буду.
И зная всю ее жизнь и поступки, у меня пазл не складывался, будто подменили человека, будто это совсем не Натка, а кто-то другой. Мы с Ваней дошли до моего дома, я попрощалась с ним и зашла в магазин. Купив бутылку вина, пирожных, вернулась в Натке. Дверь она открыла с каменным лицом. Я молча прошла на кухню, подруга проковыляла в гостиную и уселась в кресло. Пристроив поднос с вином и бокалами на журнальный столик, я села на подлокотник кресла, на котором сидела Наташа, наклонилась и обняла подругу. Повернувшись ко мне, Натка уткнулась лицом в мою грудь и разрыдалась.
– Поплачь, может легче станет. – Я прекрасно понимала, что что-то происходит с человеком, но что именно, мне было неведомо.
Наревевшись вдоволь, Натка заговорила:
– Прости меня, Анфис. Нашло на меня, так, что хоть волком вой, вот и повела себя, как последняя гадина. Ты же понимаешь, что я так не думаю, да и денег этих никогда не возьму, из ума то еще не выжила. Знаешь, всегда терпела, сражалась за лучшее, на самом деле счастливой
