Но ведь он почти не поёт, а рычит!
– В этом его уникальность, – кивнула Венеда.
– Тем более, представьте какие оперы, вы могли бы с ним ставить! – улыбнулась Эмма. – А ещё вы сможете выступать, где только не пожелаете, даже в Африке! Ведь пока с вами будет Гордей с львиным туловищем и голосом, никакие хищники к вам не подойдут!
– Гастроли, говоришь? – задумавшись, протянула жар-птица. – А что? Звучит неплохо! Так и вижу заголовки – всемирно известный хор Бориса Жарко и его солист артист грифон Гордей.
– Значит, вы берёте меня? – радостно воскликнул грифон.
– Да, – кивнул Борис. – Так что, будем заниматься с тобой отдельно. А сейчас иди, учи новые арии.
– Благодарю, – сказал Гордей. – И тебе, девица Эмма, низкий от меня поклон!
– Надеюсь, у тебя всё получится! – улыбнулась Эмма.
Грифон улыбнулся в ответ и растворился в воздухе.
– А куда он делся? – поинтересовалась Эмма.
– Переместился к себе домой – в навий мир, – ответил Дмитрий. – Если захочешь, приходи к нам завтра, и мы покажем его тебе.
– К вам в гости? – Эмма была приятно удивлена.
– Извините за беспокойство, – Борис подошёл к столу и поклонился Венеде. – Я хотел попрощаться. Мне и моему хору нужно ещё выучить новые партии. Потому, вынужден откланяться.
– Ступай, Борис, – кивнула Венеда. – Надеюсь в следующий раз увидеть оперную постановку с участием Гордея.
– Как скажите, госпожа Венеда.
– И вот, возьми! – волшебница взмахнула рукой, и на траве возле Бориса появилась маленькая головка сыра. – Угощайся. Я знаю, как ты любишь сыр.
– О! Благодарю вас, благодарю! Вы так радушны! – Борис тотчас проглотил подарок и, поклонившись ещё раз, направился к хору с высоко поднятой головой. – А вы, бездельники, чего расселись?! А ну марш на наше дерево для репетиций! – жар-птица сердито шикнула на птиц. – Нам ещё, оказывается, предстоит много работы!
Птицы устало взмахнули крыльями, поднялись с веток и полетели куда-то вглубь оранжереи. И только один маленький воробей дождался пока все птицы и дирижёр покинут дуб и, слетев вниз, приземлился на стол.
– Привет Эмма! – сказал воробей.
– Ой, это ты Дивей?! – изумилась Эмма.
– Да, я рад, что ты меня узнала!
– А ты, значит, тоже в хоре Бориса поёшь?
– Честно говоря, Борис заставил. Говорит, у меня чириканье особенное какое-то получается, и что таких воробьёв ещё поискать надо. Ну, я и обрадовался, думал, что нашёл свое призвание. А сейчас видишь, как он нас ругает? Всё ему не то, да всё не эдак.
– Так он хочет, чтобы всё было идеально, – сказала Венеда.
– Может оно и так, – вздохнул Дивей. – Ладно, до встречи! Полечу на репетицию, пока не заметили моего отсутствия.
– Пока! – Эмма помахала ему на прощание.
Когда воробей, улетел, Венеда сделала глоток чая и спросила:
– Скажи, дорогая, с каким делом ты ко мне пришла? Вижу по
