раньше. А без них вообще пассажирам летать не положено. Пока буду разворачиваться, всем пристегнуться.
Тарас Евлампиевич, Таня Иволгина, которая после чудесного освобождения от насильников жила на поляне, не представляя дальнейшую жизнь без своего спасителя Николая, и Маша сидели в комнате управления и пили утренний чай. Из динамика пульта доносились детские голоса. Николай в своём костюме был в детском доме. Там ему многое нужно было сделать. Во-первых, показаться ребятам и поговорить с ними. Они давно мечтали об этом. Во-вторых, подтвердить руководству детского дома свою поддержку. В-третьих, появиться в местном банке и убедить не препятствовать денежным операциям, связанным с организациями, помогающим детскому дому в приобретении оборудования, строительстве завода и других нужных делах. Надо было появиться и в администрации района с напоминанием о том, что всё, относящееся к детскому дому, находится под защитой Зивелеоса.
Трое перед пультом вслушивались в голоса, пытаясь зримо представить хотя бы часть происходящего. Зивелеос командовал:
– Глухарь, проверь, нет ли у нас посторонних. Осмотрите крыши и чердаки. Конопатый, расставь посты на воротах и на выходах из зданий. Тина, сообщи директору о моём прибытии. Скажи, что я прошу всех ребят собраться во дворе. Гаврош, доложи пока вкратце обстановку.
Слушая голос Николая, Таня вдруг приподняла голову, прислушиваясь к чему-то другому. Музыкальный голос певицы уловил посторонний шум.
– Кажется, я слышу ритмы далёкого ударника.
– Откуда здесь ударник? – спросил Тарас Евлампиевич, но насторожился.
– Не ударник, но что-то вроде барабанной дроби я слышу вдалеке, – настойчиво сказала Таня. – И не из динамика, а откуда-то снаружи.
– Да, я тоже слышу, – подхватила Маша. – Дедушка, давай выйдем.
– Давайте, – сказал Тарас Евлампиевич. – У меня со слухом похуже. Не тот возраст.
Они вышли на порог невысокого деревянного дома, и до слуха донеслось явно приближающееся тарахтение, о происхождении которого Тарас Евлампиевич сразу догадался.
– Это вертолёт. Его только нам здесь не хватало.
– Почему вы так думаете? – спросила Таня, которая, если и видела вертолёт когда-нибудь, то разве что в фильмах боевиках. Над Москвой эти аппараты появляются редко. А когда Таня с Николаем чуть было не были захвачены вертолётом над Москвой, то оба они находились в тот момент без сознания, и звук вертолёта над головой не привёл их в чувство.
– Эх, девочка, в моих научных командировках я тысячи километров налетал с ними, и звук пропеллера не спутаю ни с чем.
Тарахтящий звук нарастал, приближаясь.
– Он летит со стороны Москвы, – оценивая ситуацию, – сказала Маша. – И летит низко, раз мы его не видим за деревьями.
– Это может быть вертолёт по борьбе с пожарами, – предположил Тарас Евлампиевич. – Но дыма вроде бы нигде не видно. Впрочем, отсюда вообще ничего не видно далеко.
