есть, что добавить, господин государственный обвинитель?
– Да, Ваша честь, приговором подсудимому мы покажем всем гражданам, особенно молодому поколению, что нельзя держать в себе вредоносные государству и обществу мысли в себе. Да и вообще где-либо. Более того нечего вообще думать, если государство, общество и народ об этом не просит.
В зале раздались аплодисменты. Слова были хороши, присутствующему народу понравились. Прокурору простили столь мягкие требования по приговору. Он повернулся к залу, поклонился. Аплодисменты усилились.
– У меня все, Ваша честь!
– Прекрасные слова. – Ответил Председательствующий. Вид у него был довольный. Он повернулся к секретарю. – Вы записали их слово в слово? Я буду эти слова с удовольствием читать перед каждым заседанием.
– Да, Ваша честь, записана каждая буква дословно. Я для вас перепишу их на отдельный лист.
– И мне, пожалуйста. – Впервые подала голос женщина-судья. – Мне также перепишите.
– Тогда и мне экземпляр. – Тут же отозвался тощий судья. – Хотя я успел запомнить эти мудрые слова на память!
В зале снова захлопали в ладоши. В числе аплодировавшей была Мария. Алекс очень часто смотрел на нее, в надежде встретиться взглядом, поэтому замечал, все что она делала. От ее аплодисментов было особенно обидно.
– В то же время. – Добавил худой судья. – Хочу выразить свое мнение господину прокурору. Мягкость приговора, которую вы просите, как государственный обвинитель, немного кажется… странной. Мы ведь не в актовом зале детского садика собрались или еще хуже в провинциальном суде. Вы ого-го как здесь! Кроме того, казнь – это так интересно.
– Нормальное требование! – Возразила женщина-судья. – Посмотрите на подсудимого. Такой красавчик симпатяшный. Не надо для него большего требовать. Казнью можно полюбоваться и на ком-либо поуродливей.
– Коллеги! – Пожурил судей Председательствующий судья. – Мы можем это обсудить не на публике, а в комнате совещаний. Там нас ждет, кстати чудный тортик. Мне перед заседанием презентовали.
Женщина-судья оживилась, судья-худышка отнесся к сообщению о тортике спокойней. Оба согласно кивнули Председательствующему судье, церемонно поклонились. Председательствующий поклонился им в ответ. Каждый раз он поворачивался почти всем своим туловищем к коллеге, то в одну, то в другую сторону, что для его комплекции было немного затруднительно, равнозначно подвигу. Церемония выглядела чинно, благородно.
– Слово предоставляется защите! – Объявил Председательствующий судья.
Адвокат степенно выждал, пока все камеры телевизионщиков повернутся к нему. Полистал бумаги на своем столе, чуть передвинул уголовный кодекс. Дождался полной тишины в зале. Ему хлопали вяло, скорее из вежливости, чем из уважения к его должности. Вскоре и эти скупые шлепки ладонями утихли. Только после этого, адвокат величественно встал, прочистил горло. Алекс напрягся всем телом.
– Уважаемые
