прочтя его мысли, Джилинер оглянулся. Тонкие черты лица были искажены гримасой, губы подергивались, но из взгляда постепенно уплывало безумие, оставляя после себя боль и горечь.
– Ты опоздал, – сказал маг севшим голосом, – опоздал к началу представления. Много потерял.
Он обернулся в поисках кресла, наткнулся взглядом на кучу обломков и криво усмехнулся.
Шайса рухнул на колени, вскинул ко лбу скрещенные запястья.
– Чем могу я служить своему господину?
– Встань, – устало отозвался Джилинер. Он быстро становился прежним. – У меня выдался скверный день… вернее скверные четверть звона.
– Кого я должен убить за это?!
– Если и убьешь, то не сейчас… О, часы уцелели! Это хорошо. Они живут в моей семье второе столетие, жаль было бы разбить их в припадке злобы. И зеркало я не тронул – тоже хорошо.
Мозг Шайсы раскаленной иглой пронзила страшная догадка.
– Шар… Большой Шар… Что с ним?! Он…
– Думай, что говоришь! – напряженно откликнулся чародей. – Да я скорее глаза себе вырву, чем причиню ему вред. Вон он, в углу, под покрывалом…
Шайса протяжно вздохнул – как смертник, узнавший об отмене приговора.
Джилинер повернулся к зеркалу и всмотрелся в собственное лицо, точно пытаясь разглядеть за ним что-то иное, ускользающее, враждебное.
– Я попытался поработать с драконом, – заговорил он холодно и отстраненно. – Сильный старый ящер, послушался меня с первой попытки. Я вытащил его через врата в Соленых скалах – это неподалеку от Ашшурдага – и вел над побережьем. Хотел перехватить купцов, но на ходу изменил задание. Уж очень удачный случай подвернулся…
Он круто обернулся к Шайсе. Голос его стал напористым и азартным:
– Вдоль берега полоса рифов, называется – Акульи Зубы. Ветер и течение прижали к ним корабль. Понимаешь, все сошло бы за обычное крушение, а я установил бы, сколько свободы можно оставить животному, с какой силой нужно давить на его мозг… ведь жертва все равно никуда бы не делась… Нет, словами не передать!.. Поди сюда!
Шайса без колебаний шагнул к хозяину. Он терпеть не мог испытывать чары на себе, но господину возражать всегда было опасно, а уж сейчас-то…
Тонкие холодные пальцы легли на виски, Шайса почувствовал легкое головокружение – и в его мозг ворвался рокот.
Это было странное ощущение: Шайса раздвоился. Он видел серую кожистую тварь с распластанными перепончатыми крыльями, парящую над злобной темной водой (причем между ним и драконом сверкало зыбкое, едва уловимое марево – поверхность зеркала). И в то же время он сам был драконом: ловил воздушные потоки, чуть покачивался на холодных, упругих невидимых струях и прикидывал, как удобнее ринуться вниз – туда, где на обреченной палубе суетились матросы. Зрение у чудища было скверное, человеческие фигурки расплывались в дрожащем тумане (к тому же были серыми – глаз дракона не различал цветов).
