сумасшествие цветов и оттенков. Красный, зеленый, фиолетовый, оранжевый… Всё говорило о том, что вода впитала в себя такую ядовитую химическую дрянь, что способна растворить любого, кто сунется поплавать. Так что не до купаний.
Зимородок чуть слышно застонал. У него не было такой роскоши как лишнее время на обдумывание, как форсировать реку. Объект находился в городе. До города подать рукой. Но это вовсе не значит, что тридцать четыре часа – хороший запас.
…ноги интуитивно искали опоры под собой, перебирали воздух. Руки без перчаток (от них он сразу отказался, решившись преодолеть препятствие таким образом) цеплялись за выступы арматуры, торчавшие из обсыпающегося бетона. Он висел над стоячей, отливающей черным мрамором водой, и, перехватываясь по краю моста, продвигался к противоположному берегу. Отмахать на руках каких-то тридцать метров… У него давно уже закончился допинг: мышечные стимуляторы, без которых не обходился ни один сталкер или боец спецназа. Весь путь предстояло отработать на собственной выносливости. А к своему весу – вес экипировки, автомата, снайперской винтовки и боекомплекта к ним. Порой на одних только пальцах, на кончиках.
На середине моста что-то выпало из кармана. Он посмотрел вниз вслед плюхнувшемуся предмету. И увиденное придало силы не срываться: на месте всплеска появилось множество белых пенных пузырей, вырывающихся на поверхность с шелестящим шипением. Точно предмет этот – кусок карбида. Что-то расплавилось в кислотной жиже, лежащей пятном под пролётом дорожного сооружения.
Кисти рук немели. Зимородок уже не чувствовал пальцами; они были словно алюминиевые крючки, которыми он скрёб бетон, ища ложбинку для зацепа. Винтовка била цевьём по пояснице, не больно, но частые удары настолько стали раздражать, что он готов был расстаться с ней. Впрочем, как и с автоматом. Но только умалишённый бросит такое богатство на зоне. Бросить оружие сталкера могло заставить лишь крайняя необходимость. Он уже жалел, что что-то выронил, хотя и не знал ещё, что именно. Любая потеря на зоне – это потеря превосходства, пусть даже незначительного.
От напряжения кружилась голова. Благо он снял шлем перед этой «эквилибристикой», снял и превязал к поясному ремню сзади. Благо – потому что съеденная недавно каша подкатила, и он выблевал «лишний груз», повиснув на одной руке. Блевотина запачкала край куртки и правую штанину.
…пять метров. Осталось всего лишь пять метров – и он спрыгнет на берег. Пусть даже в разноцветный зыбучий ил, но не в кислоту.
Берцы ушли в трясину по щиколотку. И из всасывающих вмятин в иле пошёл зловонный дымок, как от пригашенной сигары. Зимородок прыжками что есть сил, сколько осталось сил, выбежал и упал.
…оплавившиеся подошвы немного раскисли, и сами берцы походили теперь больше на чуни, чем на армейскую обувь. Он сидел на земле, расставив широко ноги, и смотрел на изуродованные ботинки, то на один, то на другой.
