придает его жизни интерес и цель [Хьелл, Зиглер. 1997, с.494–495].
Со столь высокой оценкой этой концепции трудно согласиться полностью. В ней отражены, конечно, в достаточно осмысленном виде некоторые существенные аспекты человеческого поведения, связанные с потребностями. Можно счесть приемлемой на уровне здравого смысла и саму типологию потребностей, хотя таких типологий можно насчитать не менее десятка. Однако в названной концепции есть множество моментов, вызывающих несогласие или недоумение, что во многом обусловлено теоретической скудостью и неясностью исходных представлений Маслоу.
Во-первых, теоретически необоснован основополагающий принцип его типологии, а именно, принцип «возвышения потребностей». Речь не о том, что сам по себе принцип неверен: возвышение потребностей возможно и иногда происходит. Проблема заключается в том, что этот принцип просто-напросто постулируется, но, опираясь на базовые представления Маслоу о природе человека, невозможно понять механизм (или способ) его воплощения.
Его трактовка человека как «существа желающего», которое редко достигает состояния полного, завершенного удовлетворения, позволяет высказать ряд критических замечаний.
Во-первых, она является шагом назад даже по сравнению с платоновским пониманием природы человека. Платон, напомним, выделял в душе человека три начала – вожделеющее, яростное и разумное, полагая, что разумное начало должно быть верховным, а яростное и вожделеющее должны ему подчиняться. Некоторые моменты концепции Маслоу свидетельствуют о признании разумного начала (он считал, что человек по природе разумен и способен руководствоваться разумом в своем поведении). Но яростное начало он совсем выпускает из виду (впрочем, как и З. Фрейд, на чью концепцию личности, вероятно, опирается Маслоу). А ведь именно это начало позволяет, по Платону, переносить стужу и голод, подвергать себя опасности и бороться с врагом. Наличие яростного начала (его можно было бы отчасти охарактеризовать словами воля и гордость) позволяет понять, почему человек способен стремиться к чему-то иному, кроме удовлетворения потребностей, например, к победе над врагом. При его отсутствии едва ли возможен переход к удовлетворению потребностей более высокого уровня, часто требующий дополнительной затраты душевных сил.
Во-вторых, переход к самоактуализации, невозможный без яростного начала, невозможен без наличия в душе человека нравственного чувства, а также без его способности к нравственному суждению. Человек, чтобы брать на себя дополнительную нагрузку, риск и т.п., должен иметь в душе ясно осознаваемую или бессознательно усвоенную шкалу хорошего и дурного, достойного и недостойного и пр. Проще говоря, человек должен быть не только желающим, но волевым и нравственным существом. Возможно, Маслоу, подразумевает наличие подобных начал в природе человека, когда говорит о ценностях, идеалах и стилях жизни, связанных с переживанием различных чувств. Но любая концепция
