чил её опешившему милиционеру, пояснил кратко: «Некогда мне!», и помчался к широкой, укрытой красной ковровой дорожкой, лестнице. Он побежал наверх, оставляя грязные следы.
Полицейский подошёл к огороженной барьером раздевалке, передал дублёнку гардеробщику, спросил:
– Кто это?
– Лакрионов. Мэр Сергееевска.
– Я-то думал.
– Э-э… Он друг…
– Чей?
– Чей, чей… Его.
Тем временём, Лакрионов, был уже в приёмной.
За тяжёлым массивным столом из морёного дуба, сидевшая секретарша, только чуть привскочила, но он уже ворвался в кабинет губернатора, и замер.
Длинный стол для совещаний был заставлен бутылками с минеральной водой. Шуршали, перебираемые холёными толстыми пальцами, листки отчётов и справок – шло совещание. Лакрионов узнал всех «ментов»: начальника краевого управления МВД, начальников областного и городского управления, начальников ГИБДД и отделения МЧС, пожарной охраны, таможни, порта, и прочих силовиков края. Не было только ФСБшников. Губернатор исподлобья стрельнул в Лакрионова взглядом, но не пошевелился.
Зачитывавший месячную сводку, начальник городского УВД, по инерции, произнёс ещё несколько фраз:
– Таким образом, у нас в работе четыре организованные преступные группировки, три из них этнические – это китайская Ли Гуана, корейская Кима, и вьетнамская Хэн Хана. Портовая группировка братьев Акашиных всем хороша известная … – он умолк, и тоже повернул голову в сторону дверей.
Лакрионов уверенно направился, мимо сидящих за столом, к губернатору.
– Что у тебя? – губернатор откинулся на спинку кожаного кресла – взбудораженный вид друга не произвел на него никакого впечатления.
– Читай, – Лакрионов всучил губернатору розоватый плотный лист бумаги, источающий нежный аромат духов.
Губернатор покорно начал читать вслух:
– Свершилось! Не ищи меня! Я долго была рядом с тобой, но твой член всего шесть сантиметров, и я устала ничего не чувствовать, я женщина. А мой дракон, хоть и карлик, даст фору любому из твоих дружков!
Губернатор недоумённо воззрился на Лакрионова.
За столом начались смешки. Мэр Сергеевска стоял красный, как рак – он не ожидал, что текст будет прочитан вслух.
– Саша, что за херня? Член шесть сантиметров! Чей член? Твой?
– Ха-ха-ха!!! – мужики за столом взорвались хохотом, совершенно не щадя самолюбия Лакрионова. Тот отвернулся, и стоял спиной к силовикам, пока они бушевали, держась за животы. Даже друг губернатор не смог сдержался, гоготал во всё горло.
Через десять минут, отсмеявшись до боли, вытирая слёзы, успокоились. Губернатор, ощутив после смеха, прилив сил и бодрости, подёргал убитого горем Лакрионова за рукав.
– Саша, сегодня же не первое апреля! Смешно, конечно, но что значит твоя клоунада?
– Какая клоунада?! – взорвался гневом Лакрионов. Стыд и бессилие сменились злобой. – У меня баба сбежала! С этим самым драконом…
Губернатор насупился, построжал.
– Зачем ты так? Мог отдельно со мной поговорить.
Кое-кто за столом всё ещё посмеивался, покачивая головой .
– Хватит! – хлобыстнул ладонью по столу губернатор. – Мы все интеллегентные люди, давайте вести себя соответственно… И что, Саша, ты хочешь от меня?
– Ты царь и бог! Верни её.
– Зачем?
– Убью!
– Саша, как ты себя ведёшь? Ты мэр города … Посмотри на меня, на них – вот нормальные мужики. А ты, как баба, нюни распустил… Бл-дь от него сбежала… С этим, как его, драконом… Ты дурак, Лакрионов? Да, если это в газеты попадёт, ты понимаешь, что с тобой будет? А со мной? А со всей нашей командой? – губернатор зло швырнул на стол позолоченную перьевую ручку «Паркер» за пять тысяч долларов. – Мудак. Как её зовут? Ольга, кажется. Иди, сядь, не стой надо мной!
Лакрионов покорно опустился на стул у стены. Губернатор молча перечёл прощальную записку, проворчал:
– Дракон… карлик. Он карлик?
За столом опять прыснули.
– Карлик из цирка, – отозвался Лакрионов, глядя в пол.
– Какого цирка? Что там у тебя творится?
Начальник краевого УВД, твёрдым басом пояснил:
– Дракон, видимо, Лу Пычен, акробат – артист из тайваньской труппы. Цирк приехал на гастроли четвёртого апреля. Три дня были выступления у нас здесь, потом они покочевали
