style="font-size:15px;"> К этому общему резкому конфликту классовых интересов в сфере промышленности необходимо прибавить ещё проявления, – в провинции особо частые, – произвола со стороны новых пролетарских хозяев, то ли в виде личных счетов с прежними хозяевами, то ли с целью оказать давление на их решение, то ли из примитивного программного теоретизма, навеянного крайними элементами и выражавшегося в простом захвате предприятий и попытке осуществить тут же на месте социалистический строй. Нередко отдельные фабричные Советы действовали, нисколько не считаясь ни с местным правительственным комиссаром, ни с местным Советом рабочих и солдатских депутатов; в свою очередь, зачастую такие местные Советы в их хозяйственной тактике и политике не желали слушать ни правительственного комиссара, ни прямых правительственных распоряжений из центра, ни даже указаний Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов.
Не лучше, чем с промышленностью, обстояло дело с земельными отношениями. Как и рабочие, крестьяне не хотели больше ждать реформ из центра, легального введения их в пользование землею, основоустроения Учредительным собранием. Организовавшись наскоро в крестьянские Советы на местах, они все чаще и чаще переходили прямо, явочным порядком, к захвату обрабатываемых земель, пастбищ, лесов и лугов. Нередко это служило поводом к кровавым столкновениям, порождало произвол и беспорядок и причиняло прямой ущерб благосостоянию страны; но зато всегда и всюду это приводило к дезорганизации земледелия, к ухудшению в общем положении продовольствия страны и начинало грозить настоящим голодом. Равным образом, и в этом случае ни местный правительственный комиссар, ни распоряжения центрального правительства, ни местные или столичные Советы рабочих и солдатских депутатов не могли ничего поделать. Деревенская жизнь шла мимо них, повинуясь каждый раз голосу внутреннего своего классового инстинкта; коалиционная же власть была способна лишь увещевать и грозить, но не обнаруживала в себе ни желания, ни способности стать «железной»96.
Старые императорские общества стали преобразовываться на новых демократических началах. Новые организации стали расти как грибы: повсюду начались конгрессы партий, союзов, сообществ, организаций. По всем губерниям бывшей империи закипело переустройство волостного управления на началах самоуправления. Повсюду стали возникать среди крестьян всевозможные местные советы, комитеты и сообщества. Везде и по всякому поводу возникали митинги и принимались резолюции. Временное правительство России предполагало развивать кооперацию и первый закон, который оно приняло, был закон о кооперации. Интенсивность и объём деятельности сельских кооперативов заметно возросли. Если на 1 января 1901 г. число кооперативов в России составляло 1625, то на 1 января 1917 г.– уже 47 187. По подсчётам М. И. Туган-Барановского, в них участвовало около 84 млн. чел., т. е. немногим более половины всего населения России97. По числу кооперативов
Яковенко Б.В. История Великой русской революции: Февральско-мартовская революция и её последствия / Борис Яковенко; подгот. текста и вступ. ст. А.М.Шитова; примеч. А.М.Шитова, О.Т.Ермишина. М.: Дом русского зарубежья имени Александра Солженицына, ВИКМО-М, 2013. С. 234-235.
Туган-Барановский М.И. Социальные основы кооперации / М. И. Туган-Барановский. М.: Экономика, 1989.
