взрослых я узнала, что мачеха была беременна, а отец заставил сделать ее что-то такое… плохое … Она лишилась малыша, и не могла его за это простить. Они развелись.
Как-то стало в доме пусто и сумрачно… Папа перестал со мной даже разговаривать. Приходил с работы, отдавал мне пакет с гамбургерами или покупал коробку пиццы и уходил в кабинет на второй этаж. Так мы прожили три месяца, пока Марина не вернулась. Хоть я сильной любви к ней и не испытывала, но мы были семьей. Дом с ее приездом ожил, заиграла музыка, заскворчало мясо на сковороде… Я обрадовалась.
Ходила и улыбалась, была счастлива, что снова все хорошо, но… не долго. Через полгода у мачехи округлился животик, и вскоре меня переселили на диван в гостиной, а спаленку, что я занимала, переделали снова для Кирилла. На втором этаже, по словам хозяйки, требовалась тишина, так как там планировалась детская для близнецов. Да, у меня появились сразу сводные братик и сестренка. Крикливые, беспокойные и изнеженные, как и их мама. Наш дом опять погрузился в тишину и полумрак. Подходить к детям нельзя, трогать их нельзя, шуметь нельзя… Кира стал чаще оставаться у друзей, ибо дома любой шум и чих пребывали под строжайшим запретом, и я тайком пробиралась в его комнату и делала там уроки.
Вот так я и жила.
Как-то раз, в комнате Кирилла решила залезть за листами для рисования. Они стопочкой лежали на самой верхушке его секретера. Уж очень я любила это дело – живопись. Изучала различные методики и техники, используя всевозможные инструменты и краски. В доме кругом были развешаны картины из-под моей кисти, и папа даже как-то предложил устроить выставку работ маслом. Но… его отговорили… Скажем так – некоторые…
Вот я забралась на стул, балансируя – он на колесиках, осторожно одну ногу поставила на стол…
– Что ты тут делаешь?! – хозяин комнаты появился так внезапно… Разумеется, я испугалась. А бумагу уже ухватила, колесико стула поехало… я потеряла равновесие и, падая, схватилась за штору. Последняя не выдержала моего веса и не только она, багет тоже… С громким грохотом все это полетело вниз, и я в этой куче, руша и ломая то, до чего достанет. Упала я, к счастью, на кровать и ничего себе не повредила, зато багет разбил коллекционный корабль, который весь год собирал братец, покупая журнал с отдельными детальками в каждом номере. В общем, он меня чуть не убил этим самым багетом! Да, адмиральская шхуна ему была дороже какой-то там девчонки белобрысой, которая, по сути, и не сестра ему вовсе.
С тех пор, кроме злых взглядов в мою сторону я больше ничего от него не получала, а родители запретили мне рисовать навсегда. С подачи кое-кого… конечно же.
Когда мне исполнилось тринадцать лет, мачеха озвучила, что кто работает по дому – тот ест и сообщила мне это после новогодних праздников. Как я поняла, новое правило относилось исключительно ко мне, ибо Кирилл – как многократный победитель на соревнованиях и круглый отличник – уже этим заслужил уважение и почет в ее понимании. К тому же он – совершеннолетний мужчина,
