что медицина не для неё.
– Когда Тамара обращалась в медкорпус?
– Три дня назад. Жаловалась на отравление. Многие спортсмены пьют настои трав, для ускоренного метаболизма, укрепления мышц и ещё черт знает для чего. Она решила попробовать приобщится к этой культуре.
– И отравилась? – Инспектор удивился.
– Жаловалась на тошноту. Сделали промывание и прописали антацид. Сказала, что больше не испытывала недомогания.
– А как она выглядела, когда ты её опрашивал?
– Обычно… – Сержант в задумчивости прищурил глаза. – Сложно сказать. Мне показалось, что у неё лицо будто опухшее. Что это может означать?
– Что настои трав не вызывают тошноту, даже при передозировке. Она врет.
– О чем именно?
– Это я выясню немного позже. А тебе, Коля, ещё одно поручение. Выяснилось, что Элла не обманывала. А в программу спортплощадки было совершено проникновение со стороны. Кто-то намеренно увеличил силу притяжения в боксе Эллы Огавы.
– Ах вот почему она так внезапно упала. Что мне делать, Инспектор?
– Поговори с тренерами других участниц соревнования. А я продолжу изучать самих девушек.
– Вы полагаете, Инспектор, что виновный среди спортсменок?
– Для кого-то было выгодно избавиться от сильного спортсмена.
– И вы думаете, что это… – Сержант, не договорив, испугано закрыл себе рот ладонью.
– Я пока ничего конкретного не думаю. Однако твоя реакция кажется мне интересной. Что пришло тебе в голову?
– Это кто-то из трех победительниц. Надо только выяснить причины, побудившие пойти кого-то из них на преступление. А может, всех троих. Элла Огава впервые участвует в этом соревновании. Девушки могли посчитать её сильным соперником
– И что же? Соперники объединяются, чтобы не позволить новичку отнять у них победу? Кто же из них мог быть способным написать программу-вирус?
Трудолюбивый сержант пожал плечами. Он доел булочку, облизал пальцы и отправился исполнять поручение. Инспектор тоже покинул столовую и направился на палубу Тора, очень людную в дневные часы. Шум шагов и гул посторонней болтовни эхом разносился по палубе. Негромкая мелодия парила над головами снующих жителей Моисея. «Уличный джаз семидесятых», вспомнил Лем название звуковых файлов, находящихся в общем доступе. Это было столетие полное открытий, столетие раскрепощения, столетие ставшее началом новой Эры для человека, ступившего позже в просторы вселенной.
Лему нравилась эта рабочая суета. В пульсации эха сотни голосов он растворялся, исчезая из реальности, и погружался в глубины непознанного, в пучину мыслей, изучая и анализируя.
Девушки продолжали улыбаться Инспектору с фотографий. Такие игривые, завлекающие. Они казались обманчиво хрупкими и ранимыми ангелами, но были очень сильны. Любая может миролюбиво улыбаться, пока продумывает коварный план по захвату империи – это женская
