белой кожей, аристократическим профилем и яркими серо-голубыми глазами, гордо восседая на лошади, едет по лесу. Всё дальше и дальше удаляясь от замка и поселений людей.
Он две недели тащился по дебрям, прихлопнув очередного комара, решившего им поужинать, и уже решил возвращаться обратно, так как драконом и не пахло. Старые следы дракона попадались время от времени, но на свежий след он никак не мог напасть. Дождик моросил третий день практически без перерыва, смыв последние следы дракона, и Маргелиус уже понял, что погорячился, решив, что месить грязь по чащам будет увлекательным занятием. Вино в мехах кончилось давно, как и табак. И чего дома не сиделось? Сейчас бы пил грог на уютной террасе, попыхивая трубкой, эх…
Ко всем злоключениям, несколько дней назад захромал конь, и Маргелиус позавчера оставил его в одной из деревень, оплатив хороший уход трактирщику с плутоватыми глазами и масленой улыбкой. Тот уверил благородного господина, что всё будет сделано в лучшем виде. Маргелиус вперился свирепым взглядом в лицо трактирщика и, грозно сверкнув глазами, предупредил на всякий случай, что ему уже пришлось своих трёх предыдущих слуг в жаб превратить – до чего проходимцев развелось! – и он рад, что господин трактирщик не таков. Тот нервно сглотнул, уже искренне пожелал господину-магу хорошего пути и сказал, что за конём приглядит, как за родным сыном. В душе кляня свалившегося ему на шею мага на чём свет стоит и желая ему по дороге свернуть шею или на худой конец диарею заработать.
Теперь Маргелиус пробирался пешком, увязая в грязи.
Съёжившись от холода, отложив меч, он устроился под раскидистым деревом и развёл костер, грея руки. Заварил чаю в котелке, попутно чистя наловленных в мелком озерце ещё более мелких рыбешек, чтобы зажарить. В кишках нещадно урчало уже с обеда. Ужином это назвать было сложно. Но лучше, чем ничего.
Он настолько увлекся чисткой рыбёшек, что даже стал напевать нечто весёлое и прозевал момент, когда был уже не один. Так он и встретил дракона.
Боковым зрением герцог увидел огромную лапу, потянувшуюся к почищенной рыбе.
Маргелиус треснул по лапе ложкой, которой мешал чай, чтобы лучше настоялся. Погрузившись в свои мысли, он забыл, что находится не в замке и это не пажи пытаются стащить что-нибудь из-под носа, пока он жарит шашлыки во дворе. И автоматически выдал:
– Лапы! Не видишь, ещё не готово? Жди, пока доварится! – смягчившись, он протянул свою кружку и добавил: – На пока, чайку хлебни с малинками и мятой.
Сказать, что Лютый обалдел – не сказать ничего. Он поглядел озадаченно на странного человечка, подобрал отвисшую челюсть. Обычно люди, только увидев его, сразу хватались за мечи, арбалеты, копья и пытались нанести вред разной степени тяжести. А не чайку попить с ним.
Лютый наклонился, принюхался и чихнул. Хм, спиртным от человек не пахло, если только влажной одеждой. Дракон с озабоченным
